Незваные гости

Словно в трансе, Хлоя прибавила шагу и вырвалась вперед. Джек подал знак, и никто не стал ее задерживать. На сей раз он улыбался и ее благоговейному испугу, и ее словам. Именно эту фразу при различных обстоятельствах употребили вскоре после своего появления здесь Гектор и Мелоди. Пусть это была мелочь, но она утвердила Джека в подозрении, что все Прибывшие попадают сюда из одних и тех же краев. В мире, который застал Джек, фотография была сравнительно новым явлением. Она сменила дагерротипию; он слышал, что где-то на Востоке появились умельцы, способные делать цветные фотографии, очень точно передававшие действительность. А за время пребывания в Пустоземье он узнал от разных Прибывших, что фотография превратилась в движущуюся фотографию, а потом и звук получила и что называется это дело — кино. Здесь кино не существовало, но все равно было интересно думать, что в родном мире научились создавать такие чудеса.

Каждому из них случалось проникаться благоговением, и не единожды, при открытии различных частей Пустоземья. Хлоя не могла рассчитывать на столь продолжительную передышку и время для привыкания, какое было дано всем остальным. Она уже выпила веррот, подверглась нападению кинантропов, познакомилась с кровососом и вскоре узнает об Аджани. Так что можно было предоставить ей хотя бы момент для того, чтобы разглядеть первое поселение, которое она увидела в новом мире.

Виселицы, конечно, были маленьким и неказистым городишком, но и Джеку, и Кэтрин он был симпатичен, поскольку имел сходство с миром, оставшимся в прошлом. Дома здесь в основном были сложены из бежевого самана и кирпича розовой глины, не встречавшейся больше нигде в Пустоземье. Имелось здесь и несколько построек с деревянной отделкой, а даже построенных целиком из дерева — для этих мест признак большого богатства, — но поскольку в округе было много ферм, где разводили линдвурмов, для простого народа деревянные дома были весьма непрактичны.

— Здесь есть места, не так уж сильно отличающиеся от тех, где ты выросла, — заверил Джек Хлою.

— Сомневаюсь, — буркнула Мелоди.

— Вот это — дракон, — пробормотала Хлоя и спросила, взглянув на Джека: — А вообще, существуют такие чудовища, которых здесь не было бы?

— Это линдвурм. Их полным-полно на местных фермах. — Джек немного помолчал и добавил: — Да, бывают, наверно, и такие чудовища, которых ты здесь не встретишь, и да, он похож на дракона из волшебных сказок.

Кто-то фыркнул у них за спинами.

Джек оглянулся.

— В чем дело?

— Волшебных сказок… — повторила Кэтрин, с трудом сдерживая смех.

Джек нахмурился, пытаясь скрыть замешательство.

— Я часто читал их тебе, когда ты была маленькой. Так что, Кэтрин, да, из волшебных сказок.

Его сестра вскинула обе руки вверх — сдаюсь, — и Джек с облегчением увидел, что она скрывает улыбку. Впрочем, он заставил себя сохранить хмурую мину. Ее ласковое обращение с ним, когда она пребывала в дурном настроении, было совсем не тем же самым, что в нормальном расположении ее духа (и она знала, что он знает об этом). Он снова повернулся к Хлое.

— Например, у нас нет принцесс и принцев.

Хлоя улыбнулась.

— Я вовсе не их имела в виду, когда говорила о чудовищах.

Он пожал плечами, но не нашелся что сказать. Ему хотелось сказать что-нибудь умное, хотелось услышать, что она скажет в ответ, узнать, что она думает, — но не сейчас, когда на них смотрели остальные Прибывшие. Желание просто слушать, как женщина говорит, было необычным для него, и от этого он ощущал себя глуповато.

Прежде чем молчание сделалось неловким, Кэтрин вдруг углубилась в воспоминания о недавнем поединке с линдвурмом. Если бы не выпитый веррот, Джек не мог бы уследить за потоком звуков, которые представлял собой ее рассказ. Слушая, он праздно размышлял, нежели и он сам говорил так же невнятно и задыхаясь после того, как выпил веррот. Что также торопливо тараторил — это точно. Однако сейчас торопливость речи сестры казалась ему неестественной. Он заставил себя сосредоточиться на словах сестры точно так же, как он всматривался в окружавшую их пустыню в поисках опасностей.

Он вовсе не считал себя ни таким беспечным, ни таким въедливым занудой, каким представал в рассказе сестры, но давно уже привык к ее весьма непочтительной оценке своей персоны. Однако сейчас, даже посреди этой болтовни, он уловил, что ее голос полон гордости. Он скосил глаза на Хлою, и та улыбнулась ему.