— Ваше превосходительство, моя рота была придана вашей дивизии главным квартирмейстерством армии до конца наступления. Мы все вместе били турок, а теперь вы идёте и дальше в атаку, а нас же хотите отослать от себя прочь. Простите, господин генерал, но, как мне кажется, мои люди не заслужили от вас для себя такой немилости! — Егоров исподлобья, даже с каким-то дерзким вызовом глядел на барона.
Тот немного помолчал, как видно, обдумывая ответ, а затем иронично усмехнулся.
— Алексей, как я понял, ты хочешь сказать, что уж коли наступление моей дивизии ещё не закончилось, то и вас от неё отпускать грешно будет, так?
— Так точно, Ваше превосходительство, грешно, — подтвердил Лешка, кивнув. — Почтём за честь быть с вами до конца!
— Будь по сему! — согласился Вейсман. — Благодарю! Господа офицеры! Готовимся к скорому выдвижению! На сборы всем даю двадцать минут. Затем выходим в сторону Кючук-Кайнарджи походной колонной. Впереди казачьи и гусарские разъезды, авангардом и в прикрытии основных сил идут егеря!
Глава 4. Гибель русского Ахилла
— Рота, подъём! — скомандовал поручик, поднимая своих егерей.
— Понимаю, братцы, что устали, но нужно потерпеть, нам за спину заходит османский корпус. Дивизия идёт его бить. Если мы сейчас не отгоним турок, они со всех сторон тогда навалятся на наших!
Солдаты с кряхтеньем вставали с постеленных на землю пологов, тушили уже разведённые костры и выливали из котелков воду на горящие поленья.
— Эх! — вздыхал Василий. — А я-то и воды успел накипятить, думал, ужо крупу пора засыпать, ладно хоть сальца не настрогал, только лишь подсолить кипяточек успел. Остались мы, похоже, сегодня совсем без ужина.
— Не стони, Васятка, не тужься, а то вся мордаха под цвет волос останется, будешь вечно аки девица с алыми щеками щеголять, — поддел рыжего Афанасьева Цыган.
— Ладно зубоскалить, Федька! — буркнул, проходя мимо, насупленный Карпыч. — Из амущества свово ничего, глядите, здесь турке не оставьте. С твово звена и так вон один убыток, кто давеча-то котелок выкинул, а?!
— Дядь Вань, да он же ужо совсем непригодный был! — оправдывался командир разведчиков. — В ём в боку дырина вот такенная ведь была! — и он показал огромный кулак.
— Не такенная, а вот такусенькая! — не согласился старый унтер, показывая щепоткой пальцев диаметр отверстия. — А то вот я и не знаю, какая дырка от мушкетной пули бывает. Вынесли бы его к себе, опосля бы залудили, запаяли у Курта в евойной мастерской да пользовались бы далее. А теперь вот вам новый искать. А-а, никакой из тебя хозяин, Цыган, только бы хмыстать по кустам да по лесу! — махнул Карпыч рукой и поспешил дальше.
Наконец вся рота была выстроена у южного склона холма. Капралы и унтеры проверили наличие личного состава в подразделениях. В строю было сто два егеря. Не вернулся пока лекарь Мазурин, который в это время переносил с тыловым звеном раненых в армейский лазарет. Времени их ждать не было. Только что мимо роты на юг проскакали несколько разъездов кавалерии, а теперь подходил черёд выдвигаться и егерям. Позади уже строились в колонну пехотные батальоны, слышались окрики унтеров, солдатская перебранка да звяканье оружия.
— Рота! Передовое дозорное звено — двести шагов, боковые — сто, лёгким бегом ма-арш! — крикнул поручик, и егеря с лёгким топотом скатились с холма. У подножия темп движения снизили и дальше побежали экономной неспешной рысцой.
Шли по хорошо набитой дороге часов шесть. Дозорное звено уже трижды давало тревогу, и рота занимала оборону в поле или в перелесках. Но каждый раз эта тревога была ложной. От посланных на разведку кавалерийских разъездов к генералу спешили гонцы с известиями о противнике. И первыми, кто становился осведомлёнными, были егеря Егорова.
— Верстах в пятнадцати ужо турка! — прокричал казак, скачущий во весь опор впереди десятка. — К селу подходю-ют, ох и мно-ого!
— В десяти верстах османы! — оповестил гусарский вахмистр. — У Кючук-Кайнарджи на холмах они встают и костры там разжигают.
— Всё, стоит турка! На ночёвку устроился, — оповестил роту третий дозор.