Тринадцатый

— Вижу. Как красиво. Что это?

— Людские Пороки. — Вздохнул полной мантией Меченый.

— Людские Пороки? — От удивления у Тринадцатого нимб съехал на бок. — Не может быть. Разве могут людские Пороки быть так, прекрасны?

— Конечно, не могут. Но сначала, в чистом виде, когда выходят из недр Отстоя — они прекрасны. Как же по-другому заставить человека обратить на них внимание?

— А, почему мы ждём, то есть, пропускаем их?

— Мы можем, не устоять, и полететь за ними. Ты хочешь попасть под их власть?

— Нет.

— Будь всегда осторожен. Красота это игла с остриём о двух концах. Что для одних прекрасно, у других вызывает отвращение, и не восприятие.

— Почему? Разве Добро ни есть вечная Красота?

— Невозможно познать рубеж между победой и поражением. Не дано понять, где заканчивается восхищение и начинается презрение. Когда вспыхивает Любовь, и, вдруг вырастает стена Ненависти. Но.. — Меченый замолчал.

Свечение исчезло. Путь для прохода был открыт.

— Заговорились мы. Летим быстро. Надо успеть пока не закрылись каналы.

Они взлетели. Нити Эмоций мешали набрать скорость. Тринадцатый испугался, что они не успеют, и придется ждать ещё сутки. Ждать — значит, подвергать опасности плоть — сына Алёнушки. Теперь у него на первый план под нимбом всплыло лицо Алёнушки. Как она мучалась, рожая для него плоть, но, ни разу не заплакала. Даже не показала, как ей больно.

Внезапно Меченый завис на поверхностью болота. Он что-то искал.

— Вот! — Радостно прошептал он. — Сложись вчетверо, и ныряй за мной. Ничего не бойся, и ни на что не реагируй, пока не покажется первый зеркальный коридор. Понял?

— Да.

— Тогда, я ныряю. Следом ты. — Приказал Меченый, и исчез в канале.

Сложившись вчетвёро, Тринадцатый нырнул в канал. Его мантию стразу же сдавило со всех сторон. Канал не был рассчитан на впуск. Из него только выпускали. Поэтому, сейчас Тринадцатому пришлось пробираться «против шерсти» канала.

А, канал жил своей жизнью. Существовал, дышал, волновался, и пытался исторгнуть прочь, не пропустить не званных гостей. Журчание, шипение, смрад — всё бросилось на помощь каналу.

В какой то миг Тринадцатому показалось, что он сейчас сгорит, вспыхнет от нещадной жары. Но, он сумел побороть в себе Страх, и следовать за Меченым.