Тринадцатый

— Тогда, вперёд.

Обмотавшись Правдой, и поправив линзы, они влетели на базу Отстоя.

Из огромного резервуара в стеклянный бассейн без перерыва поступала масса чёрного цвета. Насос, качающий массу, выходных дней не имел. Масса бурлила, от неё исходил пар. В главный бассейн Пороки сливались в отработанном виде. Они полностью износились в человеческой натуре, теряли яркость, и попадали в Отстой для восстановления коэффициента трудоспособности.

Из бассейна, каждый порок направлялся по заданному руслу. Всё происходило автоматически.

В главном зале падшие души службу не несли.

Меченый и Тринадцатый постарались, как можно быстрее покинуть зал.

Второй зал был разделён на две части. В первой части все поступающие Пороки обретали ярко коричневый цвет. Это означало, что из Порока смыта память. За смывкой памяти следовало восстановления творческого потенциала. Потенциал восстанавливался тут же во второй части.

С восстановленным потенциалом, то есть приобретённым цветом Порок скачивался в следующий зал, а из него по многочисленным руслам в отдельные отсеки. Для каждого Порока существовал свой отсек. В каждом отсеке выполняла работу падшая душа. Работа души заключалась в сборе и комплектовании определенного Порока.

Душа стояла у клапана, из которого постоянно по руслу поступали гроздья Порока. К тому времени гроздья приобретали полный коэффициент и силу воздействия.

Коэффициент давал сочный цвет. В силе воздействия Порок приобретал голосовые волны.

Если из Эмоций голосовые волны имела только Совесть. То, Пороки имели эту привилегию все без исключения.

Тринадцатого поразил масштаб отсеков. Вытянутый в длину, отсек не имел границ обзора. Несметное количество душ, как зачарованные стояли у бесчисленных клапанов. Каждая душа не прерываясь ни на миг, вынимала, появлявшуюся из клапана гроздь, и упаковывала её в специальную тару. Тара напомнила Тринадцатому мыльный пузырек, который он видел в ванной комнате родильного дома. Упаковав в тару, душа складывала пузырьки на ленту эскалатора. Эскалатор тянулся вверх, и уходил под купол отсека.

Меченый стал отсчитывать номера отсеков с правой стороны. Тринадцатый — с левой стороны.

Номера начинались с седьмой цифры, и шли не по порядку.

На отдых времени не было. Они, как заряжённые метались от отсека к отсеку. Когда Тринадцатому показалось, что они уже никогда не обнаружат Неприятного, он нашёл нужный отсек.

— Должен быть здесь. — Устало сказал Меченый. — Смотри внимательно. Ты помнишь его по мантии?

— Плохо. Когда было запоминать — то? — Оправдывался Тринадцатый, а сам внимательно всматривался в души.

За прозрачной стенкой разделявшей отсек от коридора все падшие души казались на одну мантию. Тринадцатый вплотную прильнул к стенке.

— Возьми меня. — Услышал он ласковую просьбу. — Ты всегда будешь, счастлив со мной. Всегда. Я дам всё, что ты у меня не попросишь. О, сколько благ ты сможешь, получить, если мы будем вместе.

Ласковый шёпот вливался прямо под нимб. Тринадцатый почувствовал мелкое покалывание под мантией, но Любопытство оказалось сильнее. Он плотнее прижался к стенке.