Ох, Машка… Покой нам только снится.
Проводив зятя, отмыла всю квартиру, и, с чувством выполненного долга, рухнула в кровать.
И снова провалилась в свой персональный, чувственный рай.
– Не двигайся.
Грубые мужские руки легли мне на бедра, сминая легкую юбку.
О, да. Не буду. Я готова на что угодно, только не тяни…
– Расставь ноги пошире.
Предвкушение забурлило в крови, вызывая сладкую истому во всем теле.
– Вот так.
Крупная ладонь мягко поглаживает ягодицу.
– Умница, девочка.
Ласковое движение отдается внизу живота приятным теплом.
– Ты помнишь наш уговор?
В голосе говорящего проскальзывают рычащие нотки.
– Да.
– Хорошо. Прогнись и упрись руками в стену. Вот так… И не шевелись.
Я изо всех сил стараюсь не сдвинуться с места. Таков уговор. ОН диктует правила, я подчиняюсь. А взамен… О, взамен я получаю свой персональный рай. Искрящийся, взрывной, сумасшедший. И до краев наполненный наслаждением.
Хриплое дыхание стоящего позади мужчины отдается в ушах сладкой музыкой, стринги давно уже промокли, а разгоряченная плоть болезненно ноет, в ожидании желанного вторжения.
Сейчас… Еще немного… ОН не станет меня мучить долгим ожиданием. Ведь не станет же?
Миг – и шелковая ткань скользит по моим ногам вниз, а по промежности, размазывая обильно выступившую влагу, проходится грубая ладонь. Неторопливо, по-хозяйски. Кажется, что мужчина никуда не спешит, и готов держать меня в напряжении вечно. Вот он коснулся набухших складок, провел по ним, проник глубже, безошибочно находя средоточие тянущей боли, и мучительно медленно погладил набухший бугорок.