— Специально? — немного нервно прервала я. — Незачем ей делать это специально. Просто я, низкородная, сидела за одним столом с самим королем и будущей королевой. Вот и вопросы…
— Да брось, — отмахнулся некромант. — Даже слепой бы заметил. Впрочем, не важно. На твоем месте я бы вообще рассказал все отцу. Пусть знает,
— А с кем?! — воскликнула я, чувствуя, что теряю самообладание. — С собственной незаконнорожденной дочерью? С ребенком, которого он, вероятно, не хотел видеть живым?
Рейв никак не отреагировал на этот всплеск эмоций.
— Во-первых, малышка, — спокойно продолжил он, — сейчас ты — спутница короля мертвых, не так ли?
Я нехотя улыбнулась.
— А во-вторых, если ты боишься, что тебя не станут слушать или попытаются оскорбить, я всегда могу помочь. Ты же не думаешь, что я позволил бы оскорблять собственную невесту? — На его губах заиграла улыбка охотника. — А вот рассказать твоему папаше, что за свои поступки следует платить, все же стоит. И плевать, что это не принято этикетом. Пусть подавятся своими правилами. Если хочешь, расскажешь ему все прямо завтра. И я тебе обещаю, что его безответственное величество тебя выслушает.
— И что потом? — хмуро спросила я. — Подождем, пока нас обоих погонят из дворца поганой метлой? Или еще чего похуже? Ты ничего не понимаешь!
Я отвернулась, нервно постукивая пальцами по подлокотнику дивана и глядя в огонь.
— Успокойся, я же говорю, что помогу тебе…
— Не надо мне помогать, — резко оборвала я, не оборачиваясь. — У меня все хорошо.
— Да ты трясешься как осиновый лист рядом с собственным отцом, — жестко сказал он, не давая мне возможности закончить разговор. Придвинулся и, взяв за подбородок, заставил посмотреть на себя. — У тебя от рождения должен быть как минимум титул графини. Но ты — лишь дочка горшечницы с нищим содержанием. Ты обязана заставить всех с собой считаться. Не только Ливию, эту ведьму с червяками вместо мозгов, но и всех остальных. Ты понимаешь вообще, что должна быть принцессой? Жить в замке, спать на десяти перинах и купаться в крови девственниц? Ну, или девственников, если так тебе больше нравится.
— Мне не нравится, — резко отвернулась я. — И ничего подобного я не хочу. Пусть все остается как есть.
Рейв холодно усмехнулся и откинулся назад.
— Понятно. Ты еще ребенок. Сколько тебе, я забыл? Девятнадцать? Двадцать?
И махнул рукой, словно двадцать один прожитый год — это так, семечки отщелкать. Перед глазами вдруг мелькнула картинка, как лысый птенец проклевывается из яйца. Мокрый такой, нелепый. А рядом самодовольно вышагивает красавец-павлин. И, похоже, я в этой истории — первый вариант.
Ну уж нет. Меня такими штучками не возьмешь.
Прищурившись, я развернулась к Рейву и воскликнула:
— А сам-то! Тебе сколько, тридцать? Ой, далеко ушел!
Некромант приподнял бровь и усмехнулся.