— Значит, ты никогда его не смотришь?
— Никогда.
— Но ты смотришь эту ерунду про колдунов?
— Смотрю.
— Почему?
— А тебе не все равно?
— Нет. Почему мне должно быть все равно?
— Потому что я просто согласилась с тобой переспать, и все.
— Почему тогда именно со мной?
— Потому что ты — гинеколог.
Кирилл засмеялся, и она резко повернулась к нему:
— Я ничего тебе про себя не скажу. Понимаешь? Сейчас ты со мной, потому что тебе интересно, откуда вся эта придурь и почему ты, такой симпатичный, а я, такая непривлекательная, вместо того чтобы радоваться, мечу иглы, как дикобраз. Ты, как ребенок, будешь залезать ко мне в голову, ко мне в душу и либо сломаешь меня, либо поймешь, как это работает, и заскучаешь. Так всегда бывает.
— И сколько раз у тебя это было? — спросил Кирилл.
— Ни одного. Потому что я всегда ухожу первой. И сразу.
Она встала — маленькая, худая, обнаженная, и, ничуть не стесняясь, пошла по комнате, собирая раскиданные вещи. В движениях ее была притягательная, немного болезненная грация.
— Останься, — сказал Кирилл. — Поздно. Завтра я тебя отвезу куда и когда скажешь. У меня есть нераспакованная щетка. И футболку дам — на тебе будет как платье.
Полина ничего не ответила. Собрала вещи и отправилась в ванную. А когда вышла оттуда — полностью одетая, с маской безразличия на некрасивом лице и с приглаженными волосами, Кирилл ждал ее у двери.
— Тогда я провожу, — сказал он, надевая куртку. — Темно. Поздно.
— Даже не думай, — ответила она. — Если пойдешь, я буду тебя ненавидеть всем сердцем. Дай мне побыть одной! Перестань ко мне лезть!
Полина вышла на улицу, в холод и под дождь, и отправилась домой по темным безлюдным дворам.