— Хорошо, я пойду с тобой, — голосом, все еще полным недоумения из-за происходящего, прошептал Варадер. — Как мне тебя звать?
— Эйсон, только пока помалкивай, я потом разъясню тебе, когда и где меня можно называть моим именем.
Теперь мы шли уже бок о бок. Островитянин, понятное дело, недоумевал, но гнить в тюрьме, а потом на каторге, конечно, не хотел. Вот только мы так прошли шагов десять, а потом он замер.
— Ну что еще? — спросил я его.
— Мы должны вернуться и освободить Теккета, — заявил он мне, — он славный парень, и его тут тоже держат за напраслину. Перешел дорожку какому-то богачу, как и я, и его подставили, обвинили в двойной продаже одного и того же дома разным людям.
Должен ли я поверить в то, что в одной тюрьме два заключенных мага сидят ни за что? Зная Варадера, нет. Он честный малый, но даже наш Тивадар, который не был особенно умен, будет его поумнее. Обвести Варадера вокруг пальца достаточно просто. Сердце у него большое и жалостливое. Не удивлюсь, если его сосед сначала убедил его рассказать свою историю, а потом придумал похожую, чтобы вызвать у него сочувствие к себе.
Выпускать кого попало из тюрьмы я не был готов. Но и просто отказывать в просьбе Варадеру не стоило. Он может решить, что мне плевать на его соседа, ставшего ему уже другом, а Варадер плохо относится к тем, кто не уважает его друзей. Так мне с ним будет потом трудно подружиться.
— Давай сделаем так — отложим побег, пройдем на второй этаж в канцелярию и посмотрим дело твоего соседа. Если все так, как ты говоришь, то вернемся и освободим его. Я даже денег ему дам, когда мы выйдем из тюрьмы. Идет?
Варадер согласно кивнул, и на следующем повороте, вместо того чтобы свернуть налево и покинуть тюрьму через ближайшее окно, мы пошли по тому же пути, которым я пришел сюда. Вот что значит опыт — не зря я не стал запирать двери.
— Ты так непринужденно себя чувствуешь в этой тюрьме… — сказал Варадер.
— Все тюрьмы одинаковы, — пожал я плечами, — хотя я не сидел ни в одной из них. Есть отмычки, есть специальные навыки, никто не отбирает у тебя магию — и ты чувствуешь себя внутри достаточно комфортно. Ночью, конечно, когда охраны почти нет в коридорах.
— А, ты маг, тогда понятно, почему не боишься задержаться в тюрьме. У простых охранников магии нет, всегда успеешь убежать. Хотя тюрьма большая, тут наверняка парочка магов все же дежурит где-то, так что нужно быть осторожнее.
— И это тоже, — согласился я, — а теперь — тишина. Рядом пост охраны, нечего привлекать к нам внимание стражи.
Уже молча мы добрались до канцелярии. Я быстро разобрался в системе делопроизводства, и вскоре, найдя нужный ящик с досье на заключенных, держал в руках дело Теккета. Очень толстое дело — я бы даже сказал, неприлично толстое. Мои сомнения в том, что этот маг чист и его просто подставили, сразу же усилились.
Я отвел Варадера подальше от окна, бросил папку на пол, зажег тусклого светлячка и сказал:
— Садимся и смотрим, что там у тебя за товарищ.
Листали дело мы недолго. Стало очень противно, и Варадер первым попросил закончить с этим. Кулаки его сжались, едва он перестал листать страницы.
— Надо же, какой гад. Была бы возможность, придушил бы его. Чтобы уж точно больше такого не совершил. Может, вернемся? У тебя же отмычки?
— Э, нет. В палачи я не нанимался, и тебе не советую. Приговор вынесен, он суров, вопрос решен.
Варадер махнул рукой, впрочем, я понял, что он не обиделся. Вряд ли и сам сильно горел желанием пачкать руки, а тут и я ему предлог дал.