– И что же это? – осторожно ввинтил Петров.
– Умники из «Аненербе» со мной не поделились, – пожал плечами Сергей Станиславович. – Я знаю только одно: он – настоящее Хтоническое существо[25], вновь возродившееся в нашем мире! Пусть пока в человеческом обличье, но он заматереет. И тогда «Волынская резня» покажется детским лепетом – от его поступи содрогнется весь мир! И, кстати, едва возродившись, он с легкостью «размазал» двух высокоуровневых Жрецов Черного Ордена! Среди которых – один Некромант!
– О, как! – Петров разлил остатки коньяка по стаканам. – И откуда такая информация?
– Не знаю, – вновь пожал плечами Вревский. – Ходили слухи, что археологи «Наследия» откопали какую-то древнюю книгу… Очень древнюю… Но, как оно там на самом деле, – он развел руками, – врать не буду.
– А когда успели подменить настоящего Шильдкнехта? – неожиданно спросил оснаб. Эта информация его тоже весьма интересовала. И пока Вревский разговорился, нужно было его дожимать. – Сомневаюсь, что подмена была сделана специально в рамках именно этой операции. Если только среди специалистов «Абвера» не нашлось легендарного Доппельгангера[26].
– Увы, насколько мне известно, Доппельгангер все еще не более, чем миф, – признался ротмистр. – Но и способности штандартенфюрера СС Людвига Майера почти из той же области.
– Это вы сейчас о Тератоморфизме, Сергей Станиславович? – Сразу понял, о чем речь Петров.
– Уникальная Способность! Носителей в мире – прямо по пальцам пересчитать! И большая часть на Африканском континенте, среди тупых дикарей! Представляете, какая жалость? Практически неуправляемые ублюдки!
– Представляю…
– А Майера внедряли на протяжении длительного срока. Я знаю, лично курировал эту уникальную операции, – похвалился ротмистр, – как отличный знаток и уроженец России. Изучалось все: повадки и привычки настоящего Шильдкнехта, его жена, дети, сослуживцы… Да что я вам объясняю, господин оснаб, вы лучше меня знаете, как лучше подменить одного человека другим. Единственное, чего не стоило бояться – это внешнего различия. Дар Тератоморфа позволял нам клепать идеальные копии.
– И я так понимаю, наклепали достаточно? – фыркнул оснаб.
– Обижаете, ваше сиятельство! Мы создали и развернули здесь настоящую дееспособную резидентуру!
– Ну, да, – согласился оснаб, – с такими-то возможностями и не развернуть… Я вас недооценивал, Сергей Станиславович…
– Ага! – обрадованно воскликнул Вревский, наконец-то услышав долгожданную похвалу от строгого учителя. – А вы в меня не верили! А ведь очень многому я научился и перенял именно от вас, Александр Дмитриевич. Может, все-таки передумаете насчет немцев? Я бы почел за честь вновь работать под вашим началом. А после победы Рейха…
– Замолчите, уже, ваше высокоблагородие! – Глаза оснаба жутко сверкнули. – Никогда, слышите, никогда не произносите в моем присутствии таких слов! Если хотите жить! Я ведь в следующий раз могу и не сдержаться – нервишки, знаете ли, уже ни к черту… и возраст…
– Простите, ваше сиятельство, – Сергей Станиславович вновь, не сдержавшись, зябко передернул плечами. – Этого больше не повториться.
– Я надеюсь… – буркнул оснаб.
– А не поделитесь опытом, господин оснаб, – произнес Сергей Станиславович, – каким образом вы сами внедрились к красным комиссарам? Вам уже все-равно: миссия выполнена, эвакуация не за горами. А мне бы очень пригодился ваш опыт для дальнейшей работы.
– Это очень длинная история, ротмистр, – увильнул от прямого ответа Петров, – может когда-нибудь, за рюмкой чая в Швейцарии, я вам и поведаю о своих мытарствах. Скажу лишь одно: чтобы достичь результата, мне пришлось провести несколько лет в самой неприступной тюрьме для Магов, Осененных или, как их принято сейчас называть в среде черни – Силовиков…
– Неужели в том самом ужасающем Абакане? – ахнул ротмистр Вревский.