– Это же настоящая революция для театра и кино выходит! – ахнул я, представляя, какие изменения в индустрии «развлечений» несли эти новшества. – Не надо больше заниматься поиском нужных типажей и актеров. Набросил «Морок Станиславского» на нужного и вперед! Причем, если сам режиссер владеет таким Даром, то и герой выйдет пуля в пулю, каким он его себе представляет.
– Ну, примерно так все и происходит, – согласился со мной оснаб, – хоть я и не очень-то вхож в эту среду. Был у меня знакомец один киношно-театральный, вот он и рассказывал.
В течении почти двух часов мы, методически проверяясь на наличие хвостов, катали по городу.
– Что дальше делать будем, Петрович? – поинтересовался я. – Я, надеюсь, мы этих тварей в покое не оставим? Брать их надо и колоть на наличие связей! Выявлять подставных, замененных…
– Ох, как ты раздухарился, Хоттабыч! – Оснаб с интересом наблюдал за моим открытым негодованием. – Ты же, перво-наперво, кто? – неожиданно спросил он меня.
– Контрразведчик! – пока не понимая, чего он от меня добивается, послушно ответил я.
– Вот! – Петров ткнул пальцем в потолок салона. – Контрразведчик, твою медь, а не народный мститель! Давай уже, подключай мозги! Пора их немного смазать, чтобы от работы ржавая шелуха с них отлетела. Давай, Хоттабыч, давай! Вспоминай, каково это – холодной головой работать, а не бурлить праведным говницом!
– Так я и пытаюсь… – Я попытался оправдаться, но наткнулся лишь на «унылую» физиономию оснаба. – Командир, Морок слетел! – Я поделился увиденным с Петровым.
– А то я не вижу… – Оснаб весело заржал. – И куда только делся такой милый и очаровательный толстячок?
Я схватился руками за пузо, которого у меня больше не было – я тоже вернулся в свое исходное состояние:
– Фух, наконец-то!
– Ты от темы не увиливай, старый! – Жестко вернул меня в реальность командир. – Так почему мы не будем прямо сейчас бежать и арестовывать ни псевдо-Шильдкнехта, ни Вревского?
– Хочешь за ниточки, что от них потянутся, подергать? – предположил я. – И почему нельзя их просто взять, «взломать» черепушки и вытащить все, что нам нужно? У нас же есть такие мощные спецы-Мозголомы, типа тебя и Мордовцева с Капитоновым.
– Вот я гляжу на тебя, Хоттабыч, и диву даюсь! – Недовольно покачал головой командир. – У тебя реально склероз?
– Ну, есть немного. – А чего мне скрывать, посмотрю я на вас хотя бы в восемьдесят. – А что?
– А то! – Фыркнул Петров. – Что точно такие же спецы-Силовики находятся и на стороне врага. – Я думаю, что мозги наших фигурантов, по самое «небалуйся» напиханы всевозможными разрушительными блоками, которые, при попытке их снятия, выжгут к хренам половину их гребанных протухших мозгов! А то и полностью уничтожат! И ничего мы таким способом не добьемся. Поэтому, даже если таких агентов врага и берут «под белы рученьки» наши опера, то их либо пытаются завербовать, либо отправляют в Абакан, либо попросту ставят к стенке. Вариантов, в общем-то, немного.
– Хочешь попробовать сыграть с ними в «интересную игру»? – Догадался я о намерениях командира.
– Хотелось бы, – согласно кивнул оснаб. – Слишком давно они тут окопались, и слишком обширной может оказаться агентурная сеть, раз уж Вревский без особых сожалений скормил нам сегодня семерых своих «топтунов». Он ведь знал, что я наверняка их вычислю и уничтожу. И все равно… Сука! Как же он смог так измениться? Ведь когда-то же был приличным человеком, с какими-никакими зачатками совести и чести…
– А почему ты считаешь, что после вашей встречи они не залягут на дно? – поинтересовался я. – Ведь логичнее же отлежаться, пока страсти не улягутся…
– Ах да, я же тебе не сказал, – запоздало хватился оснаб, – Вревский считает, что я, подобно ему, работаю «на сторону». И что я такой же внедренный агент, как и он…