Нас быстро и с пристрастием расспросили. Берия даже пришел в неописуемый восторг, что мы с командиром, походя разоблачили доселе неуловимого «Хамелеона», ибо псевдо-Шильдкнехт, а в реалии – опытный диверсант штандартенфюрер СС Людвиг Майер, как никто другой соответствовал этому прозвищу.
В процессе доклада Берия несколько раз порывался «свалить», чтобы отдать распоряжение о немедленном задержании диверсанта или, на худой конец, о его ликвидации. Но, с молчаливого согласия хозяина кабинета, каждый раз был неуклонно остановлен оснабом. Командир буквально на пальцах разъяснил всемогущему наркому внутренних дел, отчего не стоит этого делать сейчас, а еще лучше и в ближайшее время. По крайней мере, до тех пор, пока не будет раскрыта его обширная агентурная сеть.
– Да и вообще, товарищи, – убежденно произнес Петр Петрович, – ну, уберем мы этого Шильдкнехта, так свято место, как известно, пусто не бывает. Не лучше ли с ним «поиграть»? Как кошка с мышкой? Будем осторожно снабжать его уже не актуальной, но важной информацией, а заодно и скармливать ему откровенную дезу…
– А что? – Сталин одобрительно кивнул и разгладил тыльной стороной ладони свои, известные всему миру, усы. – Мне нравится предложение товарища Петрова! Вы как считаете, Лаврентий Павлович?
– Согласен, товарищ Сталин! Просто, когда услышал, что «Хамелеон» обнаружен…
– От радости в зобу дыханье сперло, товарищ нарком? – Словами известной басни слегка поглумился над Берией Вождь.
– Так и есть, Иосиф Виссарионович, – не стал отбрехиваться нарком, – сперло!
– Понимаю, – вновь кивнул Сталин, – убить на его поиски столько времени… Надо же, целый Тератоморф… – Он выдохнул в уличную ночную темноту клуб ароматного дыма. – Я о таких Силовиках даже и не слышал. Уникальный Дар.
– Эх, нам бы такого специалиста! – мечтательно произнес Берия.
– Да, такой Силовик каждому бы пригодился, – согласился с ним Иосиф Виссарионович. – Но, несмотря на его уникальность, немцы не побоялись его задействовать на нашей территории, а то и потерять! Зато сколько пользы он принес им за все это время… Да, товарищи, опасный у нас враг… – он вновь затянулся. – И коварный! Ничего и никого не жалеет…
– Товарищ Сталин, разрешите… – Оснаб понял, что, наконец-то, наступил нужный момент.
– Вы что-то еще хотите предложить, Петр Петрович? – Догадался Вождь.
И тут оснаб брякнул такое, отчего товарища Берию натурально «завернуло» и тот реально «поднялся на дыбки».
– Есть один интересный, но опасный вариант, как внедрить товарища Хоттабыча, ну и меня с ним заодно, в самое сердце врага.
Поначалу в кабине образовалась гробовая тишина, ну а уже после товарищ Берия и «взорвался».
– Что вы можете сказать, Петр Петрович, на возражения Лаврентия Павловича? – поинтересовался Сталин, до сей поры, никак не выражая своей благосклонности ни одной из сторон.
– Пока же, кроме однозначного – «нет», я от товарища наркома никаких возражений и не услышал, – как всегда хладнокровно ответил командир. – От себя хочу добавить, что второго такого случая подобраться так близко к фрицам, нам с вами никогда больше не предоставится! Вы же сами только что говорили, товарищ Сталин, что немцы для достижения своих целей никаких уникальных специалистов не жалеют!
– И почему же вы считаете, что немцы, вот так запросто, вам поверят? – Сталин жестом «приструнил» Лаврентия Павловича, вновь рвущегося в бой. – А не пустят «в расход» по прибытии в Рейх? А товарища Хоттабыча не запрут в какой-нибудь секретной лаборатории «Наследия предков» и будут опыты на нем ставить?
– Ну, Хоттабыча не сильно-то и запрешь, – улыбнулся командир, бросив на меня беглый взгляд, – он им там пол-Берлина по бревнышку раскатает!
Берия недовольно фыркнул, но возражать не стал – южная окраина Москвы до сих пор лежала в руинах.