Проклятая игра

Они тихо прошли по темной аллее за домом к машине, где просидели несколько минут, пока смех и слезы накатывали на них сменяющимися волнами. Два психа — так, должно быть, подумали калибанцы, или тайные любовники, хорошо повеселившиеся этой ночью.

XI Царство грядет

56

Чад Шукман и Том Лумис привезли послание церкви Воскрешенных Святых народу Лондона уже три недели назад и были сыты этим по горло.

— Отличный способ провести отпуск, — бурчал Том каждый раз, когда они планировали дневной маршрут.

Они забрались далеко от Мемфиса, и оба тосковали по дому. Кроме того, их дело не имело успеха. Грешники этого забытого богом города оставались равнодушны и к посланию преподобного о грядущем Апокалипсисе, и к его обещанию спасения.

Несмотря на погоду (а может быть, благодаря ей), грех был обыденным делом для англичан в те дни. Чад их всех презирал.

— Не понимают, куда идут, — говорил он Тому.

Том знал наизусть все описания Потопа, а также понимал, что они лучше звучат из уст золотого мальчика вроде Чада, чем из его собственных. Скорее всего, те несколько человек, что остановились их послушать, сделали это не ради вдохновенного слова преподобного, а ради ангельской красоты Чада.

Но Чад был непреклонен.

— Здесь много греха, — уверял он Тома. — А где грех, там и вина. А где вина, то найдутся и деньги для божьего дела.

Это было простое уравнение, и если у Тома имелись сомнения в его этичности, он держал, их при себе. Лучше молчать, чем выносить неодобрение Чада. Ведь они вдвоем в чужом городе, и Том не хочет потерять направляющий их свет.

Однако иногда было трудно сохранить свою веру незапятнанной. Особенно в столь знойный день, когда твой полиэстеровый костюм липнет к телу, а Бог, если он есть на небесах, ничем о себе не напоминает. Ни намека на охлаждающий ветерок, ни облачка на небе.

— Кажется, это из какой-то книжки? — спросил Том.

— Что «это»? — Чад подсчитывал брошюры, которые им сегодня предстояло раздать.

— Название улицы, — сказал Том. — Калибан. Откуда-то из Шекспира?

— Да? — Чад закончил подсчет. — Мы избавились только от пяти.

Он передал кипу книжечек Тому и полез в карман за расческой. Несмотря на жару, он казался спокойным Том в отличие от него чувствовал себя потрепанным, расплавленным и, как он опасался, легко увлекаемым с пути праведного. Чем именно, он точно не знал, но чувствовал, что открыт искушениям. Чад провел расческой по волосам, одним элегантным взмахом восстанавливая блеск своей прически. Преподобный учил, что важно выглядеть как можно лучше.

— Вы — Божьи посланники, — говорил он. — Он хочет, чтобы вы были чисты и опрятны, чтобы сияли в любом углу, в любой щели.

— На, — сказал Чад, меняя расческу на брошюры. — Твои волосы совсем растрепались.