Проклятая игра

Марти бросил взгляд на стол; там действительно лежала пачка банкнот.

— Возьмите их.

У Марти закололо кончики пальцев, но он справился с собой.

— Этого хватит на бензин и ночь в городе.

Марти не стал пересчитывать банкноты; он сложил их и убрал в карман.

— Благодарю вас, сэр.

— Там есть адрес.

— Да, сэр.

— Возьмите его. Магазин принадлежит человеку по имени Галифакс. Он снабжает меня клубникой вне зависимости от сезона. Вы заберете мой заказ, если я попрошу?

— Конечно.

— Это мое единственное поручение. Так как вы вернетесь утром в субботу, все остальное время в вашем распоряжении.

— Благодарю вас.

Рука Уайтхеда потянулась к стакану с водкой, и Марти подумал, что старик сейчас повернется, чтобы посмотреть на него. Но тот не повернулся. Разговор, очевидно, был закончен.

— Это все, сэр?

— Все? Я полагаю, да. А вы?

Прошло много месяцев с тех пор, как Уайтхед в последний раз ложился спать трезвым. Он стал пить водку как снотворное, когда его одолевали ночные страхи; сначала стакан или два, чтобы притупить остроту ужаса, постепенно увеличивая дозу, когда организм привыкал к ней. Он не испытывал удовольствия от опьянения — противно опускать кружащуюся голову на подушку и слушать, как мысли пищат в ушах. Но страха он боялся больше.

Сейчас, когда он сидел перед газоном, через порог света из темноты вдруг выступила лиса. Освещенная ярчайшим лучом, она замерла, уставившись на дом, что позволяло отлично разглядеть ее острую мордочку. Зверь жмурился и моргал, но это продолжалось совсем недолго. Внезапно животное почуяло опасность — возможно, собак — махнуло хвостом и исчезло. Уайтхед еще очень долго смотрел на пятно света, где только что стояла лиса, отчаянно надеясь, что она вернется и разделит его одиночество. Но у нее имелись другие дела в ночи.

Когда-то и он был лисой: тонкий и острый — ночной странник. Но многое изменилось. Провидение оказалось щедрым, мечты сбылись, и лиса, вечно меняющая форму, стала толстой и ленивой. Мир тоже изменился: он превратился в географию прибыли и убытка. Расстояния свелись к величине его владений. Постепенно Уайтхед забыл свою предыдущую жизнь.

Но в последние годы он вспоминал ее все чаще и чаще. Она возвращалась в ярчайших, но вызывающих укоризну деталях, хотя события вчерашнего дня таяли в тумане. Однако в глубине сердца он знал, что пути назад к тому благословенному состоянию нет.

А что впереди? Одинокое путешествие в безнадежное место, где нет опознавательных знаков, указывающих направо или налево, где все направления равны, где нет ни холма, ни дерева, ни приюта. Вот такое место. Такое ужасное место.