Проклятая игра

— Да, боюсь, ты прав. Все меньше и меньше интересного для нас остается здесь. Но значит ли это, что мы должны сдаться и умереть?

Глядя на его спокойное аристократическое лицо, на глубокие впадины глаз, Брир начал вспоминать, почему доверился этому человеку. Страх понемногу проходил, злость тоже. В воздухе царило спокойствие, и оно потихоньку действовало на Брира.

— Пей чай, Энтони.

— Спасибо.

— А потом, я полагаю, тебе надо сменить брюки.

Брир покраснел; он ничего не мог с собой поделать.

— Твое тело отреагировало вполне нормально, нечего стесняться. Дерьмо и сперма заставляют мир вращаться.

Европеец мягко рассмеялся в свою чашку. Брир почувствовал, что смеются не над ним, и присоединился.

— Я никогда не забывал тебя, — сказал Мамолиан. — Я обещал, что вернусь, и сдержал обещание.

Баюкая чашку в дрожащих ладонях, Брир встретил пристальный взгляд Мамолиана. Брир помнил, что этот взгляд всегда непроницаем, но сейчас ощутил его тепло. Европеец сказал: ты не забыт, ты не покинут. Возможно, у Мамолиана есть свои причины быть здесь; возможно, он пришел выжать плату из задолжавшею кредитора; но это лучше, не правда ли, чем полное забвение?

— Зачем ты вернулся? — спросил Брир, поставив чашку на стол.

— У меня есть дело, — ответил Мамолиан.

— И тебе нужна моя помощь?

— Верно.

Брир кивнул. Слезы почти высохли. Чай помог, и он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы задать пару наглых вопросов.

— Ну а как насчет меня? — произнес он.

Европеец нахмурился. Лампа у кровати замигала, будто дошла до кризисной точки и вот-вот перегорит.

— Как насчет тебя? — повторил Мамолиан.

Брир сознавал, что идет по тонкому льду, но решил не сдаваться. Если Мамолиану нужна помощь, он должен предоставить что-нибудь взамен.

— Что здесь для меня? — спросил Брир.