Проклятая игра

Повторного приглашения не требовалось. Кэрис не лежала перед ним, а полусидела, глядя на его милое бахвальство: Марти сжимал член у основания, пока головка не потемнела и не заблестела, а потом медленно, почти благоговейно вошел в нее. Он оперся руками о кровать по обе стороны от Кэрис, изогнул спину — полумесяц к полумесяцу — насколько позволял ему вес тела. Губы его приоткрылись, показался язык.

Она двинулась навстречу, прижимая бедра к его бедрам. Он судорожно вздохнул и нахмурился.

«О боже, — подумала она, — он кончил».

Но его глаза снова открылись, по-прежнему неистовые, и его толчки после первоначальной угрозы преждевременного извержения стали ровными и медленными.

Кэрис снова почувствовала нечто на своей шее — теперь уже не просто укол. Это был зуд, словно там сверлили дыру. Она попыталась игнорировать ощущение, но оно усилилось. Марти слишком увлекся, чтобы заметить ее дискомфорт. Он дышал прерывисто, на лице выступил пот. Кэрис попыталась подвинуться, надеясь, что боль вызвана неловкой позой.

— Марти… — выдохнула она. — Перевернись.

Он сначала отнесся к такому маневру с сомнением, но едва очутился на спине, а Кэрис уселась сверху, легко поймал ее ритм. Он поднимался ввысь, его голова кружилась.

Боль в шее не ушла, но Кэрис перестала обращать на нее внимание. Она нагнулась вперед — ее лицо в шести дюймах от лица Марти — и позволила своей слюне стекать в его рот. Он ловил губами нить пузырьков и входил в Кэрис глубоко, как только мог.

Вдруг что-то внутри нее шевельнулось. Не Марти. Что-то или кто-то другой трепетал в ней. Ее сосредоточенность пошатнулась, сердце сжалось. Она перестала различать, где она и что с ней. Как будто чужие глаза смотрели сквозь ее глаза и Кэрис разделяла их видение. Секс показался ей извращением, грубым животным совокуплением.

— Нет, — воскликнула она, пытаясь подавить внезапную тошноту.

Марти приоткрыл глаза, сочтя ее «нет» просьбой отложить финал.

— Я пытаюсь, детка.. — Он улыбнулся. — Только не двигайся.

Она поначалу не поняла, о чем он; Марти был за тысячу миль от нее, он лежал, покрытый вонючим потом, и мучил ее против воли.

— Хорошо? — выдохнул он, сдерживая себя почти до боли.

Он словно набухал внутри нее. Это ощущение Кэрис избавило от двойного зрения. Другой наблюдатель скользнул прочь из ее глаз, восстав против полноты плотского акта — против его реальности. У Кэрис мелькнула мысль: может ли вторгшийся в нее разум почувствовать Марти? Ведь этот мозг разрывает головка члена, готового излить сперму.

— Боже, — выдохнула Кэрис.

С уходом чужих глаз вернулось наслаждение.

— Не могу остановиться, детка, — проговорил Марти.

— Продолжай, — сказала она. — Все хорошо. Все хорошо.

Капли пота Кэрис упали на него, когда она шевельнулась на нем.