Проклятая игра

— Продолжай. Да! — выкрикнула она.

В ее восклицании звучало чистое блаженство, и Марти не стал больше сдерживаться. Он пытался оттянуть извержение на несколько дрожащих секунд. Тяжесть бедер Кэрис, жар ее вульвы, блеск ее грудей заполнили его голову.

А затем заговорил чей-то низкий грудной голос:

— Перестань.

Марти замигал, взгляд его заметался. В комнате никого больше не было. Значит, это его голова сочинила звук. Он отогнал иллюзию и снова взглянул на Кэрис.

— Продолжай, — просила она. — Пожалуйста, продолжай.

Она танцевала на нем. На сгибах ее бедер мерцал свет, с них катились капли сверкающего пота.

— Да… да… — ответил он, забывая о чужом голосе.

Кэрис взглянула на Марти, когда приближение опасности отразилось на его лице, и сквозь все сложности собственных мерцающих ощущений снова почувствовала второй разум. Этот червь в ее разбухающей голове рвался вперед, его тошнота загрязняла зрение. Кэрис боролась с ним.

— Уходи, — произнесла она, задыхаясь. — Уходи.

Но червь хотел победить ее, победить их обоих. То, что раньше казалось странным, теперь затаило злобу. Оно собиралось испортить все.

— Я люблю тебя, — сказала она Марти, отвергая вторжение чужого. — Я люблю тебя, я люблю тебя…

Пришелец внутри нее дернулся от ярости и стал еще злее, потому что Кэрис помешала ему. Марти был неприступен — на пределе страсти, слепой и глухой ко всему, кроме наслаждения. Он застонал и кончил, и Кэрис вслед за ним. Это вытеснило мысли о сопротивлении из ее головы. Где-то вдали она слышала шепот Марти:

— О боже… Детка… Детка…

Но он был в другом мире. Они не объединились даже сейчас: Кэрис пребывала в своем экстазе, Марти — в своем, и у каждого — собственная гонка за наслаждением.

Неуправляемый спазм потряс Марти. Потом он открыл глаза. Кэрис сидела, закрыв руками лицо.

— Ты в порядке, детка? — спросил он.

Когда ее глаза открылись, ему пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть. Это была не Кэрис. Кто-то чужой смотрел на него сквозь решетку пальцев — какое-то первобытное создание, всплывшее со дна моря; черные косящие глаза с серыми зрачками уставились на Марти, и он чувствовал в них нутряную ненависть.

Галлюцинация длилась лишь два удара сердца, но он успел взглянуть на тело девушки и снова — в ее лицо, встретив тот же взор.

— Кэрис?