Мамолиан успокаивался. Воспаление на стене через несколько минут спало и ушло со слабым отзвуком той самой пустоты, в которой Европеец так нуждался. Жизнь приходит и уходит. Но отсутствие, он знал, вечно.
33
— О, ведь тебе звонили. Билл Той. Позавчера.
Марти поднял глаза от тарелки с бифштексом, посмотрел на Перл и скорчил гримасу:
— Почему ты мне не сказала?
Она выглядела виноватой.
— Я тогда совсем потеряла терпение от проклятой толпы. Я оставила тебе записку…
— Я ничего не получил.
— В блокноте за телефоном.
Записка все еще лежала там: «Позвони Тою» — и номер. Марти набрал его и ждал почти минуту, пока на другом конце сняли трубку. Это был не Той. Ответила женщина; она говорила мягким растерянным голосом, размазанным, словно от большого количества выпитого.
— Могу я попросить Уильяма Тоя? — спросил Марти.
— Он ушел, — ответила женщина.
— Ага. Понятно.
— Он не вернется. Никогда. — Голос звучал как-то необычно. — Кто ему звонит?
— Это не важно, — ответил Марти. Он инстинктивно не хотел назвать свое имя.
— Кто это? — повторила она.
— Простите, что побеспокоил вас.
— Кто это?
Он бросил трубку, прервав шипящую настойчивость на том конце провода. И только тогда почувствовал, что его рубашка пропиталась холодным потом, внезапно выступившим на груди и на спине.
В любовном гнездышке в Пимлико Ивонна еще часа полтора пыталась добиться ответа на свой вопрос, прежде чем положила трубку. Затем отошла и присела. Кушетка была влажной: большие липкие пятна расползались от того места, где Ивонна обычно сидела Она предполагала, что с ней что-то случилось, но не могла сообразить, как и что. Также она не могла объяснить, почему мухи собирались вокруг и покрывали ее тело, волосы, одежду.
ebooksa