На эти обстрелы мы отвечали слабо, экономя патроны и радуясь тому, что противник не жалеет свои, так что его боеприпасы уходят, а пополнить их в такой обстановке, естественно, просто негде.
Как бы то ни было, но после этих обстрелов мы стали двигаться намного медленнее и осторожней, кроме того лейтенант еще решил, что Пашкевич вполне мог бы на нашем пути выставить несколько мин-ловушек, что еще дополнительно затруднило наше продвижение частыми остановками с осторожным обследованием «подозрительных» мест, где лейтенанту причудились эти самые мины и растяжки.
Кроме этого лейтенант пару раз попытавшийся заговорить о чем-то с Павловым быстро понял, что тот временно недееспособен, так что после этого он стал обращаться ко мне, пугая меня в свою очередь тем, что обращался ко мне как к старшему товарищу, который, дескать, должен был в чем-то сказать свое веское слово, притом, сами понимаете, это касалось вопросов, в которых я ну совершенно ничего не смыслил.
— Судя по ситуации — лейтенант, остановив группу, достал карту и компас, ненадолго осветив их фонариком — группа боевиков выворачивает обратно, большим кругом, и направляется к той самой деревне, где мы с вами должны были встретиться. Что будем делать?
— А какие еще есть варианты? — спросил я — ты предлагаешь накрыть их артиллерией?
— Можно и так! — лейтенант выключил фонарик — мы убедимся в том, что группа эта зашла в деревню, деревня эта уже сто лет в обед как пристрелена — и дело в шляпе!
— Хм! — у меня дико зачесался небритый подбородок — но тогда мы потеряем нашего парня. Что, впрочем, тоже вполне допустимо. С другой стороны, я перед начальством должен буду отчитаться, что сделал все, чтобы его заполучить живым, а так, просто его накрыть огнем — и в клочья, меня спросят, был ли я уверен, что сделал все для того, чтобы доставить его живым.
После этого мы какое-то время молчим, и тогда я делаю предложение:
— Думаю сделать так! — лейтенант подает какие-то знаки своим людям, скорее всего имея в виду скорое продолжение движения — если эти боевики зайдут в деревню и там остановятся, вы деревню окружите, а я зайду внутрь, и выясню, не смогу ли задержать кого мне надо.
— Один?
— А что такого? Соваться в деревню нам всем — это же точно напороться на засаду! Нас будут ждать!
— Ну, то есть — лейтенант засмущался — напороться на засаду ты хочешь сам? В полном одиночестве?
— Мне будет легче, чем группе, — отвечаю я — кроме того — с гранатометом у меня будет больше шансов, чем с автоматом.
— Ну, хорошо, — лейтенант показывает всем, что продолжаем движение — если начнется стрельба, мы выявим огневые точки и подавим их, после чего войдем в деревню, как раз там, где точки будут подавлены, после чего очистим деревню. Боевики, затаившись будут разбиты на мелкие группы, так что против нас с нашей плотностью огня долго не протянут. Дело, конечно, трудное, но…
— Я же, — говорю я, — либо найду того, кто мне нужен и засяду с ним в каком-нибудь сарае, подожду, пока все кончится, либо, если будет возможность, выведу его из деревни, и тогда вы тоже сможете отступить, в деревне останутся одни боевики — и их-то уже можно будет накрыть артиллерией!
К деревне мы подобрались уже тогда, когда ночное небо стало немного, но светлее. Мы действовали, как договорились с лейтенантом, но, как вы знаете, даже если идеальные планы могут давать сбой, то что же произойдет с планом неидеальным, придуманным на ходу, с большим расчетом на простое везение?
Включив прибор ночного видения, с гранатометом наперевес я двигаюсь, прижавшись к длинной глинобитной стене одной узкой улочки, до тех пор, пока не напарываюсь на засаду. Стреляя по мне длинными очередями, пулеметная точка обнаруживает себя, и, соответственно, обильно политая плотным огнем десантников с нескольких сторон — быстро замолкает.
Еще минут десять проходит, прежде чем десантники со всех сторон окружившие деревню собираются в одном месте — и идут туда, где еще недавно действовала засада.
Я еле различаю в ПНВ, как метрах в семидесяти от меня четко и слаженно идут наши бойцы, после зайдя в дом, из которого еще недавно стреляли по мне.
Обосновавшись в доме, десантники начинают плотно стрелять по соседним вокруг них домам — как я понял, провоцируя другие огневые точки на ответный огонь, чтобы их обнаружить.
ebooksa