Я набрал побольше воздуха в легкие и понизил голос до шепота:
– Это мыши.
– Что?!
– Это мыши, – повторил я. Ответом мне стало недоверчивое блеяние:
– Мыши?! Такие серо-коричневые зверьки, раз в двадцать мельче твоей Одетты? Ты про этих мышей?
– Именно про них. Я думаю, что они похитили Одетту, чтобы отстоять свою территорию – зерновой амбар.
О’Нелли смотрела на меня недоверчиво:
– Уинстон, а пока ты искал Одетту, тебе, случайно, не падало на голову что-нибудь тяжелое? Или, может, ты понемногу сходишь с ума от тревоги за нее?
Я возмущенно фыркнул в усы:
– Ничего подобного, дорогуша! Но в этой проклятой усадьбе я заглянул буквально под каждый камень. И узнал много такого, о чем даже не стану рассказывать – все равно не поверишь. Скажу лишь, что тут творится что-то неладное, и в этом замешаны дворовые мыши. Впрочем, и дворовые кошки тоже. И сейчас мне нужна помощь, чтобы попытаться проверить и тех и других. Как ты, О’Нелли? Поможешь мне?
Коза помедлила с ответом.
– Я бы с радостью – но ведь нам скоро выступать, а мой номер, вне всяких сомнений, гвоздь программы! Танец на канате! Ты ни в коем случае не должен его пропустить.
Ушам своим не верю! Я поглощен поисками Одетты, а эта старая коза пытается втюхать мне какой-то дурацкий цирковой номер?! Уму непостижимо!
– Ты, видимо, недопоняла, – сухо ответил я. – На кону жизнь Одетты, и твои пляски на канате меня сейчас совершенно не интересуют.
О’Нелли, покачивая хвостом, взирала на меня в недоумении:
– Одетту ведь можно поискать и потом.
Я уже собирался высказать глупой козе все, что о ней думаю, прямо в глаза, но тут появился синьор Балотелли. Он взволнованно размахивал руками и звал О’Нелли – очевидно, ей пора было выходить на сцену.
–
Но О’Нелли не спешила бежать на его зов, и тут взгляд директора цирка упал на меня:
– А, Уинстон,