Спасти Одетту

Наверное, все же поучаствую в номере и потом вернусь к поискам. Надеюсь, уже не один, а с друзьями.

О’Нелли побежала к одному из деревьев. Только сейчас я заметил, что там на веревке висела корзина вроде бельевой. Другой конец веревки крепился к лебёдке. Видимо, это был своего рода лифт, который поднимет нас наверх к канату. Певец принялся нещадно лупить по клавишам своего мини-пианино, производя таким образом подобие барабанной дроби. О’Нелли и правда залезла в корзину, а Балотелли стал поднимать нас, крутя ручку лебедки. Наверху О’Нелли спрыгнула на площадку, закрепленную между самыми высокими ветвями на манер домика на дереве. Потом коза ступила на канат. Пока она делала первые шаги, я изо всех сил старался не смотреть вниз. Музыкальное сопровождение становилось все драматичнее, и я зажмурился в надежде, что мы уже скоро доберемся до площадки на противоположной стороне.

– О’Нелли, еще долго? – прошептал я. – Мне тут наверху слегка не по себе.

– Не переживай. Мы уже почти на середине. Сейчас я сосчитаю до трех и прыгну. Просто вцепись в меня покрепче.

Сказано – сделано.

– One, two, three! – крикнула О’Нелли, и я крепко вцепился в нее когтями. Наверное, даже слишком крепко. Потому что О’Нелли вздрогнула, резко вскрикнула – и сделала такой огромный скачок, что я никак не смог удержаться, несмотря на все старания. Меня катапультировало в воздух. Падая, я успел заметить, что О’Нелли и правда восстановила равновесие и уверенно приземлилась на канат. К сожалению, меня это никак не спасло – я по-прежнему падал вниз. И наконец с грандиозным ПЛЮХОМ рухнул в бассейн между деревьями. Было холодно. И мокро. И все это было гораздо, гораздо ниже кошачьего достоинства.

На долю секунды в саду воцарилась тишина. Затем публика разразилась смехом и, как ни удивительно, аплодисментами.

– Уинстон, летающий кот! – прыснула Беата. – А я-то всегда думала, что кошки боятся воды. Ну да ладно, главное – на этот раз я хотя бы не промокла!

Да уж, вот спасибо! Я выкарабкался из бассейна. Вода стекала с меня струйками. Оглядевшись вокруг, я заметил стоящую рядом с Вернером и Анной Киру. Она, похоже, смеялась вместе со всеми. Вместо того, чтобы броситься ко мне, узнать, все ли со мной в порядке, она даже не шелохнулась! А ведь она-то знает, как сильно я ненавижу воду! Я подкрался к ней под ноги – и как следует отряхнулся, до ушей окатив ее мелкими брызгами.

– Иииииии, Уинстон! – взвизгнула она. – Смотри, что ты наделал! Моя красивая юбка! Я ведь нарядилась специально для свадьбы. Что все это значит? Ты что, нарочно хочешь испортить мне вечер? Злой кот!

Злой кот?! Я?! Нет. Грустный кот – это да. Одинокий кот – это тоже правда. А прежде всего я разочарованный, горько разочарованный кот! Все, дальше давайте без меня. Веселитесь сколько влезет. И, не удостоив ни Киру, ни остальных гостей взглядом, я потрусил из сада обратно в дом.

От сородичей нет толку. Зато от пони – есть

Еще секунда – и я просто лопну от возмущения. С оглушительным треском, как воздушный шарик!

Тем, что госпожа Хагедорн, Беата с семейством и Кирина бабушка не слишком обеспокоятся пропажей Одетты, я не удивлен. Даже Вернеру с Анной я согласен простить невнимательность, ведь из-за всей этой свадебной суеты – то улыбайся в камеру, то режь трехэтажный торт – им и правда не до того. Но Кира… Нет, я никак не могу смириться с тем, что она, кажется, и думать забыла об Одетте и наших малышах, и хуже того: ей все, что угодно, важнее этого.

Глубоко разочарованный и все еще крайне встревоженный, я принял решение: кот должен делать то, что велит долг, причем в одиночку!

Я поймаю главаря мышей и буду трясти его до тех пор, пока он не сознается, где моя Одетта. Если понадобится, даже когти в ход пущу.

Проклятое кроличье рагу в консервах, я в отчаянии, а когда человек (или кот) в отчаянии, он должен прыгнуть выше головы и сделать то, чего этот человек (или кот) в иных обстоятельствах делать бы не стал, потому что считает насилие отвратительным и чуждым человеческой (или кошачьей) природе.

БАСТА!

Я галопом прибежал обратно к амбару. Занял свою самую лучшую засадно-охотничью позицию и стал ждать. Кажется, я ждал целую вечность – но ничего не происходило. Я подождал еще немного. По-прежнему ничего. Ни одна пчела не прожужжала мимо. Ни одна бабочка не пролетела, ни один жук не прополз.

Но я по-прежнему терпеливо ждал.