– Без чендж-апа не добьешься, – повторил он. – Понял.
– И не лезь там на рожон в смысле травм. Пока в главной конторе что-то не решат, ты все, что у нас есть.
– Все, что есть, – отозвался он. – Ясно.
– Надеюсь.
К тому времени начали подтягиваться другие игроки, и на меня навалилась тысяча забот. Позже я увидел парнишку в офисе Джерсийца Джо, где он подписывал необходимые документы. Кервин Маккаслин нависал над ним, как стервятник над добычей, показывая, где надо ставить закорючки. Бедный парень, он за последние двое с лишним суток и спал-то, наверное, часов шесть, и вот – подписывается, чтобы пять лет ишачить. Потом я приметил его вместе с Дузеном, они разбирали состав бостонцев. Говорил только Дузен, а парнишка только слушал. Не задал ни одного вопроса, как я понял, и правильно сделал. Если бы парень раскрыл рот, Дузен бы ему башку отгрыз.
Примерно за час до игры я зашел в офис к Джо, чтобы взглянуть на заявочную карточку состава игроков. Он поставил парня восьмым бэттером[32], что меня не удивило. Наверху раздался нестройный гул голосов, и послышался топот ног. На открытие сезона зрители всегда собираются пораньше. От этих звуков у меня привычно заурчало в животе, и я увидел, что Джерсиец Джо тоже волнуется. У него в пепельнице уже лежала куча окурков.
– Не такой уж он здоровый, как я надеялся, – сказал он, постукивая по имени Билли в заявочной карточке. – Дай бог, чтобы его сегодня не снесли.
– А Маккаслин больше никого не нашел?
– Не знаю. Он говорил с женой Хьюби Раттнера, но тот уехал на рыбалку в Зажопинские Выселки, штат Висконсин. Объявится только на следующей неделе.
– Хьюби Раттнеру уже сорок три, а то и больше.
– А то я не в курсе. Но нам особо выбирать не приходится. Слушай, давай начистоту: сколько, по-твоему, этот парень продержится в Главной лиге?
– Вряд ли очень долго, – ответил я. – Но есть у него что-то такое, чего не было у Фарадея.
– И что же именно?
– Да сам не знаю. Но если бы ты видел, как он сегодня стоял у базы и глядел на центр поля, ты бы лучше к нему отнесся. Он вроде как думал: «А не так уж это и круто, как я рассчитывал».
– Он увидит, как это круто, после первого же броска Айка Делока ему в нос, – протянул Джо, закуривая сигарету. Он глубоко затянулся, потом закашлялся. – Надо бросать эту дрянь. Чуть что, сразу перхаешь, черт бы ее подрал. Ставлю двадцать чертовых баксов, что парень пропустит между ног первую же крученую подачу Дэнни Ду. Потом Дэнни разозлится – ты же знаешь, каким он становится, когда кто-то обламывает его подачу, – а Бостон вырвется вперед.
– Да ты прямо весельчак-забавник, – заметил я.
Он протянул руку:
– Поспорим на двадцатку?
Я согласился на пари, потому что знал, что он пытается отвести проклятие. Двадцатку я тогда выиграл, поскольку в тот самый день родилась легенда о Билли «Блокаде».
Нельзя сказать, что он отыграл хорошо, потому что это не так. На высоте был Ду. Но первая подача – Фрэнку Мальцоне – была именно крученой, и парень принял ее просто великолепно. И дело не только в этом. Мяч прошел по самому краю зоны, и я никогда не видел, чтобы кетчер так быстро отдернул руку с мячом назад, будь он хоть йогом. Судья объявил страйк[33], и тут уже мы вырвались вперед, по крайней мере, до тех пор, пока Вильямс не произвел одиночный удар в пятом иннинге. Мы отыграли в шестом, когда Бен Винсент выбил в аут. Потом в седьмом у нас был раннер на второй базе – по-моему, Барбарино – с двумя аутами и новым парнем на базе. Это стало его третьим отбивом. В первый раз он промахнулся, проглядев мяч, во второй – замахнулся, но не попал. Делок хитро обвел его вокруг пальца и выставил на посмешище, и тогда Билли освистали единственный раз за все время, что он носил форму «Титанов».
ebooksa