Алек решил еще раз тщательно обдумать произошедшее в те страшные дни, когда безрассудство Джорджа поставило экспедицию на грань гибели. Смерть поджидала юношу на отчаянном марше к броду, и встретил он ее как жалкий трус.
Алек вдруг вскинул голову и прошептал:
— Я все сделал правильно.
Джордж заслужил смерть, и нечего о нем причитать. И все же сейчас, возвращаясь к берегам, которые тот тоже, наверное, любил, Алек смягчился. Он глубоко вздохнул. Это судьба. Если бы Фред Аллертон не кончил так плохо, а Джордж унаследовал состояние, на которое рассчитывал, его жизнь могла бы сложиться вполне счастливо. Он ничем не отличался бы от товарищей. В безопасных условиях цивилизованного мира нерешительность не дала бы Джорджу сбиться с пути, и он вырос бы обычным сквайром — пусть недалеким и самовлюбленным, но хоть не хуже других, а любящая жена и дети горевали бы о его смерти.
Теперь же он лежит — неоплаканный и непогребенный — где-то в Африке, на краю болот; Алеку же предстоит встреча с Люси, а на душе — тайна, которую он поклялся хранить.
Глава XIII
Первым делом Алек отправился к Люси. Никто не знал о его прибытии, так что он только зашел переодеться в снятые на лето комнаты на Пэлл-Мэлл и сразу направился на Чарльз-стрит. Алек шагал вверх по Сент-Джеймс-стрит, так кстати залитой лучами летнего солнца, и сердце едва не выпрыгивало у него из груди. Он радовался веселью разодетой молодежи, что не спеша расходилась по клубам, не забывая приподнять шляпу и стремительно улыбнуться красотке в экипаже или электромобиле. Над широкой улицей витал дух изобилия, столь милый привыкшему к африканской глуши путешественнику дух утонченной цивилизации, которая одолела жестокость.
В тот день боги благоволили ему: Люси оказалась дома. Она сидела в гостиной у окна и читала роман, а рядом — целое море цветов. Первое, что увидел Алек, — ее силуэт на фоне огромного букета роз. Слуга объявил о его приходе, и девушка вскочила с изумленным возгласом. От волнения кровь прилила к ее щекам, а потом вдруг отхлынула, и Люси побелела как полотно. Со времени их последней встречи она похудела и побледнела.
— Не ожидала, что вы вернетесь так скоро, — пролепетала Люси.
И тут слезы вдруг хлынули у нее из глаз. Девушка рухнула на кресло, закрыв лицо руками. Ее сердце рвалось из груди.
— Простите, — она попыталась улыбнуться. — Я как ребенок…
Встреча, которой Люси с ужасом ожидала уже много дней, обрушилась на нее неожиданно. Последний раз они виделись четыре года назад, и годы эти были полны тревог и несчастий. Глядя в зеркало, девушка то и дело с содроганием отмечала, как сильно изменилась: стала бледной, понурой. Ей уже почти тридцать: у глаз залегли морщины, уголки рта мрачновато опустились. Люси не щадила себя, не пыталась скрыть разрушительного воздействия времени, а с суровой прямотой стремилась выглядеть на десять лет старше, чем могла бы. Необычайная худоба подчеркивала фигуру и резкие черты лица, но придавала девушке совершенно изможденный вид. В смятении она опасалась, что Алек ее разлюбит, ведь его жизнь полна захватывающих приключений, она же все ждет и ждет. Неудивительно, что ее любовь разгорелась с новой силой, его же чувства наверняка угасли, отступив перед главной целью. И что же она теперь может предложить? При этой мысли слезы наворачивались на глаза, отражение расплывалось, и Люси отворачивалась от зеркала. К страстному нетерпению, с которым девушка ожидала возвращения Алека, примешивалась болезненная тревога.
И вот она в волнении не сумела даже изобразить вежливое дружелюбие, не сумела показать, что ни на что не претендует. Люси собиралась встретить Алека сдержанно, без малейшего намека на сердечную привязанность, а теперь жадно ловила его взгляд. Она готова была прочесть в его глазах разочарование и собрала остатки сил — лишь бы сдержать вопль отчаяния. Алек заговорил, дав ей время справиться с волнением:
— Я опасался, что угожу прямо в толпу репортеров и прочих зануд, поэтому пересел на другой пароход, который прибыл на день раньше.
Люси немного успокоилась. Она молчала и смотрела на него очень внимательно, ловя каждое слово.
Алек сильно загорел, а от болезни еще и отощал, в остальном же выглядел вполне здоровым. Он держался со всегдашней уверенностью; говорил, как ей всегда нравилось — неторопливо и спокойно, изредка напоминая о своем шотландском происхождении чуть непривычной интонацией.
— Я сразу направился к вам. Простите ли вы меня хоть когда-нибудь за то, что я не уберег Джорджа?
Люси вдруг охнула и с горьким разочарованием осознала, что совершенно забыла о брате, эгоистично радуясь встрече с Алеком. Ей было стыдно. Со смерти Джорджа прошло полтора года, до нее же весть дошла только год назад. И вот теперь, в самый важный момент, любовь захватила ее сердце полностью, не оставляя места для других чувств.
Девушка опустила глаза на подол платья. Белый с черным указывали на потерю близкого человека, но она знала: траурные цвета — обман. Люси вдруг вспомнила письмо Алека и охватившее ее беспросветное горе. Сначала ей казалось, что произошла ошибка и ее слезы — просто страшный сон. В том, что злой рок обрушился на Джорджа, была какая-то чудовищная несправедливость. Она так долго страдала, а Джордж — он так молод, совсем еще мальчик. Жестоко лишать его главной драгоценности — жизни. А потом Люси поняла, что это правда, и горе ее не знало границ. Все ее мечты пошли прахом, осталось лишь отчаянье. Девушка горько пожалела, что отпустила брата в эту злосчастную экспедицию, и винила себя за свой замысел. Должно быть, он проклинал ее, умирая. Отец мертв, Джордж тоже, она теперь совсем одна. У нее остался лишь Алек. И тут ее сердце, словно перепуганная зверушка, устремилось к нему, моля о любви и защите. Вся сила, которой Люси когда-то гордилась, вдруг ушла; она стала слабой и беззащитной. Душа же тосковала по Алеку, и любовь вместо ровного сильного света вспыхнула всепоглощающим пламенем.
Однако слова Алека отозвались в душе девушки горьким упреком, и тут ее взгляду явился Джордж, каким он запомнится ей навсегда: в спортивных брюках, точеная шея белеет в распахнутом вороте рубашки; а на голове панама, которая так ему шла. Она вновь заглянула в прекрасные голубые глаза брата, поймала его милую улыбку. Истинное воплощение благородного англичанина. Люси всхлипнула и произнесла с дрожью в голосе:
ebooksa