Гальярдо отошел от доньи Соль, которая, закусив бледные от волнения губы, смотрела загадочным взглядом на приготовления бандита.
Пошарив во внутреннем кармане куртки, тореро протянул всаднику руку с зажатыми в ней бумажками.
– Что это? – спросил бандит. – Деньги?.. Спасибо, сеньор Хуан. Вам, наверное, говорили, что нужно дать мне что-нибудь, когда я буду уходить; но это касается других – богачей, которые зарабатывают деньги, ничего не делая. Вы зарабатываете их, рискуя жизнью. Мы товарищи. Оставьте их себе, сеньор Хуан.
Сеньор Хуан спрятал бумажки, несколько смущенный отказом бандита, который упорно обращался с ним как с товарищем.
– Лучше убейте в мою честь быка, если когда-нибудь мы с вами встретимся в цирке, – добавил Плюмитас. – Это дороже всего золота на свете.
Донья Соль подошла к ним и, отколов со своей груди осеннюю розу, молча протянула ее всаднику, глядя на него золотисто-зелеными глазами.
– Это мне? – спросил бандит изумленно и почти испуганно. – Мне, сеньора маркиза?
И, увидев, что сеньора утвердительно кивнула головой, он осторожно взял цветок, держа его в неловких руках, словно непосильную тяжесть, и явно не зная, что с ним делать. Наконец он продел стебелек в петлю блузы, между концами красного платка, повязанного вокруг шеи.
– Вот это здорово! – воскликнул он, улыбаясь во весь рот. – Такого со мной еще никогда в жизни не случалось.
Суровый наездник был тронут и взволнован этим чисто женским подарком. Ему – розы!
Он натянул повод.
– Приветствую всех, кабальеро! До следующей встречи… Привет, приятель. Когда-нибудь подарю тебе сигару, если хорошо всадишь пику.
Он распрощался с пикадором, хлопнув его изо всех сил по плечу. Кентавр ответил ему таким ударом по ляжке, что бандит пошатнулся. «Славный парень этот Плюмитас!» Пьяный Потахе, расчувствовавшись, готов был отправиться вместе с ним в лес.
– Прощайте! Прощайте!
И, пришпорив коня, гость широкой рысью выехал со двора.
Гальярдо почувствовал облегчение, увидев, как он удаляется, и взглянул на донью Соль. Стоя неподвижно, она не сводила глаз с мелькавшей вдали фигуры всадника.
– Что за женщина! – в отчаянии пробормотал матадор. – Безумная!..
Счастье, что Плюмитас некрасив, что он оборван и грязен, как бродяга.
Не то она ушла бы вместе с ним.
VI