Вспыхнули красные тормозные сигналы снегоуборочной машины.
Джон затормозил как можно мягче, стараясь избежать юза. Впереди мигал красный сигнал и виднелся контрольно-пропускной пункт. Вокруг столпились несколько человек в темной униформе. Один из них подошел к машине.
Джон опустил стекло, и полицейский в заиндевевшем шарфе наклонился, чтобы что-то сказать.
– Мы говорим по-английски, – предупредил его Джон.
– А, американцы? Ладно, – сказал полисмен. – Вам не ехать туда. Лавина. Дорога закрыта.
– Надолго? – спросила Бетси с искаженным тревогой лицом.
– Один день. Может быть, два. Большая лавина.
– Спасибо, – поблагодарил Джон.
– Отель «Термия». Хорошая еда, – сказал полицейский, похлопывая по своему выпирающему животику, как большой медведь. – Вы остаетесь один день, два. Открываем дорогу.
– Еще раз спасибо, – поблагодарил Джон.
Полицейский махнул рукой, останавливая движение, чтобы Джон развернулся.
Когда тот взглянул на Бетси, она рыдала, закрыв лицо руками.
Он заказал из ресторана две миски гуляша[85]. Поднос с едой поставил на столик у кровати, где лежала Бетси, накрывшись одеялом на гагачьем пуху. Ее глаза покраснели и распухли.
Джон присел рядом.
– Тебе не мешало бы поесть, – сказал он, гладя ее по мокрым волосам; Бетси только что вышла из душа. – И день отдыха позволит тебе мыслить яснее. Ни ты, ни я еще до конца не представляем, с чем мы столкнулись.
– С чудовищем, – ответила Бетси. – Мы столкнулись с долбаным чудовищем.
Джон продолжал гладить ее по голове.
– Ты ведь и сам это знаешь, верно? – продолжала Бетси. Она приподнялась на локтях и взглянула на него, рукав белого махрового халата соскользнул с ее руки.
Джон вздохнул, глядя в окно на звездную ночь. Он знал, что там, в темноте, кроются горные вершины Татр.
– Да. Может быть. И я хочу уберечь тебя. Тебе нужно поспать. Чтобы потом принимать здравые решения.