Вот те на, Игорь Владимирович, не предупредил о своем отъезде. Интересно… По забывчивости, или так задумано? Впрочем, начальство не обязано докладывать подчиненным о своих прихотях. На то оно и начальство, чтобы своевольничать.
— Можешь еще пару часиков побалдеть. Он только что был здесь.
— Да?
Похоже, я сразил девушку новостью. Что-то в ее голосе промелькнуло: не просто удивление, а растерянность, что ли?
— И что ему было нужно?
— Сам голову ломаю. Он со мной небрежненько так, по-барски. С братиком твоим пошушукался и — обратно в город.
Она не среагировала на «братика», восприняла, как должное, словно и не было паутины таинственности, которую она сплела, и в которой я увяз.
— Совсем ничего не сказал? — в голосе больше, чем праздный интерес.
— Не совсем. Пару напутствий из себя выдавил. Пожелал хорошо отдохнуть и посоветовал не надрываться, так как я могу еще пригодиться на работе, — не знаю почему, соврал я.
Что-то подсказывало, что нельзя говорить Наталке об истинной причине визита Игоря Владимировича. Интуиция?
— Славик, ты соскучился по мне? — внезапно переменила тему Наталка.
— Конечно, соскучился, — ответил искренне.
— Хочешь, я приеду на выходные?
— Еще бы…
Нутром чувствовал, что решение было продиктовано не желанием скрасить мое одиночество. Наверняка имелась иная причина, более для нее важная, но все равно было приятно.
Глава восьмая
В деревню я отправился после обеда. Погода разыгралась не на шутку. После затяжных дождей она словно устыдилась и решила воздать недостающее тепло. Солнце жарило немилосердно, уподобляясь плакатному рабочему из недавних времен, который трудился за себя и за того парня.
Пока тропинка пролегала под кронами деревьев, идти было легко, даже приятно, но потом деревья закончились, и, когда я взобрался на пригорок, рубашка потемнела от влаги, а по лицу ручьями струился пот. Мелькнула мысль плюнуть на все, повернуть обратно, окунуться в прохладный пруд. Но я не поддался. Спешить было некуда и, чтобы не раскисать, уверял себя, что совершаю приятную и полезную для здоровья процедуру.
В таком непрезентабельном виде, немножко взбодренный морально, но угнетенный физически, я доплелся до деревни. Она, судя по всему, была крохотная, состояла из одной улочки, повторяющей изгибы ручья, к которому спускались огороды местных жителей.
Первый, встретившийся дом, выглядел пустым и заброшенным. Осыпавшаяся серая черепица, лишь местами сохранила природный оранжевый цвет. Облупленные стены с торчащей из осыпавшегося лампача соломой и с пустыми глазницами окон почти полностью утопали в густом бурьяне. От штакетника, некогда ограждающего двор, осталось несколько покосившихся кольев, все остальное рачительные соседи наверняка пустили в печку.