В обычную оптику и невооруженным глазом на экспериментальную маскировочную плащ-накидку СУА-10 таращиться не рекомендуется, — учил новичков старый седовласый полковник Полупанич. Можно заработать страшную резь в глазах с последующим ослаблением зрения на несколько суток.
По прошествии четверти часа от появления первого «сумеречного ангела» в квартире на пятом этаже зажегся свет, и у подъезда появились вторая и третья неизвестные фигуры в таких же плащ-накидках.
Такого беспредельного ужаса сквайр Константин никогда в жизни не испытывал. Хорошо еще, что сверхъестественная паника через пару секунд отпустила. Не то пулей вылетел из машины и побежал, полетел бы кувырком, пополз, залез куда-нибудь. Лишь бы подальше от неотвратимой смерти.
Ярость адепта! — слыхать о ней сквайр слыхал. Но лучше бы ее не испытывать на собственной шкуре, — рассудил он, глядя, как окна кухни и комнаты озарились невидимыми секулярам радужными сполохами высшей орденской защиты…
По истечении двух с половиной часов, задолго до зимнего восхода солнца из подъезда выскользнули три «сумеречных ангела» и растушевались в непроглядной ночной тьме. А сквайр Константин, не терявший все это время бдительности, в соответствии с планом, поднялся в однокомнатную квартиру на последнем этаже. В том, что там круто поработали три орденских адепта, осмотрительный сквайр непоколебимо уверен. «Обычная мокруха у адептов не катит».
Обезвоженные и расчлененные фрагменты мужского и женского тел, предоставленные ему рыцарями-адептами, его в целом удовлетворили. Хотя он кое-что и добавил из биологических материалов к мощам на ковре, как ему было предписано кавалерственной дамой-зелотом Вероникой.
Затем Кастусь Полупанич приступил к непосредственной деятельности, оставленной по традиции ордена на усмотрение высококлассных профессионалов его ранга. Прерогативы титулованного сквайра пятого круга посвящения нечасто и далеко не всем позволено преступать.
Сквайр методично осмотрелся в квартире и еще раз прикинул, где и как ему установить противотанковую кумулятивную мину снизу и каким зарядом подкрепить ее сверху. Поставленную задачу обрушить потолочные перекрытия, стропила и кровлю, особо не повредив стен соседних квартир, устроить возгорание — требовалось выполнить любой ценой.
Огрехи и небрежности в работе, приравненные к утрате лояльности ордену, адепты никому не прощают. Останки двух тел на ковре способны в этом убедить кого угодно.
Помимо биологических, горючих и взрывчатых веществ сквайр Константин оставил в квартире на пятом этаже защищенный модуль флэш-памяти с незамысловато зашифрованными сведениями, уличающими итальянского подданного Джованни Сквирелли в связях с международными нелегальными торговцами оружием. Но о последнем обстоятельстве сквайру знать не полагалось.
Сквайр Константин дал отбой группе боевого прикрытия, убедился, что орденская задача выполнена оптимальным образом, дождался приезда пожарных и спасателей. И уехал никем не замеченный, не потревоженный, в отменном расположении духа.
Кастусь Полупанич прекрасно знает, куда он сейчас скрытно проникнет. Потому что сегодня у точеной, как унитарный патрон, фотомодельной красотки Ксюши Сиськи-на-Каблуках отгул до обеда. Он ей-то и скажет о вчерашнем распоряжении госпожи Триконич:
— …Костик, сделаешь дело — трахайся смело.
Мы с тобой, мой мальчик, из глубокой сраки вылезли. Все в говнех, ан в животе и счастии, Богородица-дево, радуйся…
К образному славянскому языку непосредственной начальницы сквайр привык и скрытого смысла в нем не искал. Потому как опасно, боязно и не положено. Сквайр Константин твердо знает свое место в иерархии всемогущего тайного ордена.
«Знамо дело…»
Через два дня титулованный сквайр Константин получил команду от кавалерственной дамы Вероники захоронить полутруп умиротворенного геомансера:
— Со святыми его упокой, Костик.
Она оставила в его компетенции прекратить сердобольно телесную жизнь бывшего колдуна или же как есть сунуть в деревянный бушлатик иссохшую до пергаментного состояния парализованную полупустую оболочку с переломанными костями и глазами, слабо реагирующими на свет.
Сквайр благомысленно рассудил: марать руки не стоит, и так обезвреженный и обезвоженный геомант-гадатель не жилец. И потому он заживо закинул голые мощи под могильную плиту в пустой гроб Якова Самусевича на дальнем, но престижном городском кладбище.
ebooksa