Ох и не любит же наша Манька дам-зелотов! Ревнует и завидует им до потери пульса…»
Наконец прозвучал гонг и противостоящие участницы схватки, одновременно так подобные и очень несхожие между собой, поклонились рыцарю Патрику, рыцарю Филиппу, друг другу. Обе кавалерственные дамы начали вовсе не потешный и нешуточный поединок, где разрешено наносить любые удары в полную силу.
И это не их забота, нанесут ли они смертельный удар сопернице, бывшей подруге и соратнице, на десять минут ставшей непримиримым врагом, неприятелем, реальным противником.
На войне как на войне — в бой, вперед, до победного конца. Будь этот бой учебно-тренировочным, это — далеко не спортивное зрелище. Еще меньше боевые действия напоминают досужие развлечения мирских обывателей, вчуже, по-любительски глазеющих на состязания профессионально и театрально выступающих актеров-спортсменов на потребу широкой публике.
Ни Анфиса, ни Прасковья и думать не думали как-нибудь играть на публику, начав обоюдно прощупывать оборону одна за другой ложными атаками, всячески маскируя свои устремления. Обе они не знают, чего может им позволить прецептор Патрик, но стремятся достичь максимального поражения врага.
Дама-неофит Анфиса с честью выдержала первые минуты боевого соприкосновения, нанесла хороший парализующий удар в бедро даме-зелоту Прасковье, ограничив ее подвижность. Но и сама пропустила несколько чувствительных ударов по корпусу, от которых гораздо больше претерпела ей ассистирующая дама-неофит Мария.
«Патрик не шутит, Мань. Понимать надо, у него серьезные матримониальные намерения. И схватка с Прасковьей тебе также предстоит нешутейная, безжалостная еще до ланча, назначенного на два часа пополудни…»
Если уж кому сочувствовал, симпатизировал в тот момент Филипп Ирнеев, так это Прасковье Олсуфьевой. Ведь той приходится единовременно сражаться по трем направлениям защиты и атаки. Прежде всего не такой уж слабой соперницей для нее оказалась Анфиса. Второй же неприятельской стороной для нее намеренно стала Мария.
Если Настя расслабленно пассивничает, то Мария как секундант прекрасно сориентировалась в обстановке и, насколько получается, старательно использует возможности обратной нейрофизиологической связи, помогая Анфисе своими предзнанием и прогностикой, ясновидением, активно предупреждая о неприятельских поползновениях Прасковьи.
В то же время зачислить рыцаря Патрика себе в доброжелатели кавалерственная дама Прасковья ну уж никак не может. Если даме-неофиту он вовсе не препятствует, то стремительные серии атак дамы-зелота раз за разом чувствительным воздействием останавливает в разгаре или же бесцеремонно срывает в самом начале. В его эргатической власти и Анфису нежданно-негаданно вывести из-под неотразимого, казалось, сокрушительного удара Прасковьи.
Как-то для себя незаметно Филипп начал любоваться красивой схваткой и превратился в конце первого раунда в обыкновенного зрителя, наслаждающегося редкостным представлением. Естественно, болеет он за Прасковью, одной объективности ради сравнивая обеих воительниц.
«…Обе заплели длинные волосы в косы. У Прасковьи коса темно-русая, потолще, у Анфисы — черная как смоль, подлиннее будет. И та и другая способны воспользоваться своей косой для защиты в стилистике кунг-фу или для удушающего захвата соперницы…
У Анфисы вся кожа молочно-белая, с ног до волос. Загаром она пренебрегает, если, как она мне сказала, не испытывает недостатка в витамине D, рахит ей не угрожает, а загорелую кожу можно имитировать ферментами или просто тональной пудрой.
Прасковья же постоянно и неустанно пигментацию поддерживает и гордится изумительной загорелостью, темно-медовой с золотом. Зимой и летом ультрафиолетовыми лучами насыщает кожу, от кончиков пальцев на ногах до корней волос…
В обхвате бедер обе примерно одинаковы, но Анфискина талия поуже — у нее на пояснице мышц меньше. Зато ее бедра длиннее и ростом она чуток выше девы Параскевы…
У Прасковьи окольцованные девичьи воротца высоко впереди. А у Анфисы вся ее нижняя богатая женственность лучше видна сзади, когда она в высоком прыжке неожиданно наносит удары на поражение то с левой, то с правой толчковой ноги, стремясь запутать врага.
М-да… обе пустились во все тяжкие. У Прасковьи левый сосок кровоточит, дурацким колечком надорван, когда уходила от проникающего удара под сердце.
Анфиске же неслабо перепало в конце раунда от двойного свинга справа: губа рассечена, ссадина на щеке. Кровищи полон рот.
Ага! Настена моя встрепенулась. Пытается дистанционно Прасковью подлечить. Пожалуй, Патрик им это позволит. Тем более время первого раунда истекло…»
В перерыве Патрик дал краткий комментарий Филиппу и озабоченно испросил у него совета:
ebooksa