Но это кратковременное явление, коллега. Я, кстати, отделался от него утром во вторник, когда в неописуемом раздражении наложил узы безмолвствия на двух похмельных богохульных мусорщиков и в дистиллированную воду трансмутировал бензин в баке их монструозного автомобиля.
В то время мой антикварный голубой «кадди» тоже пострадал. Как и современные транспортные средства некоторых соседей достопочтенного доктора Суончера, он оказался заправленным медицинским этиловым спиртом.
С того дня, брат Филипп, я не наблюдал у себя рецидивов. А мой сосед, досточтимый мистер Томас Торнстоун, в университетской клинике успешно поправляется после белой горячки и злоупотребления ниспосланных ему с неба, как он утверждает, 40 литров свободной выпивки.
— Пожалуй, док, на мне побольше вашего сказался побочный эффект «престера Суончера». В ночь на среду я опрометчиво возжелал утихомирить двух задравшихся помойных котов у меня во дворе. На переполненные мусорные баки навел полтергейст, устроил бесчиние и безобразие, но котов разогнал не сразу.
Как-то нехорошо вышло, связал я мелкую кошачью сволочь хвостами и не сразу догадался их обрубить, когда они с мявом и ревом бросились спасаться в разные стороны. Переполошили весь квартал.
Утром развалилась на досочки скамейка во дворе, где собравшиеся пенсионеры в ночном кошачьем переполохе обвиняли агрессивный союз НАТО, расширяющийся на восток, имперскую Россию, лезущую на запад, и США, орудующие везде, куда их не звали. Североамериканские штаты оказались виновными и в том, что ночью на улице рухнул на проезжую часть многометровый идеологический рекламный щит.
К счастью, от белоросской государственной идеологии никто не пострадал. А злопыхательство дворовых ветеранов строительства коммунизма и национального суверенитета обернулось незначительными ушибами мягких тканей седалища.
Был у меня еще один гендерный казус, брат Патрик. О нем я покуда умолчу в силу сцепления секулярных эвентуальностей. Но ситуация у меня под контролем. И весьма кстати вскоре ситуативно пригодятся золотые кольца кавалерственной дамы Прасковьи.
— Мисс Праски оказалась нам обоим полезной, сэр. Тщательно изучив ее казус, я пришел к выводу, что клиническая картина нисколько не соответствует имманентной ретрибутивности за использование харизматических дарований, если в произошедшем с дамой Праски акциденте активно участвовал ее асилум. Отсюда было недалеко до умозаключения о поисках иного агента неприятностей, непристойностей, несообразностей, поразивших в большей или меньшей степени всех участников операций «Ночной первомай» и «Львиный бог Апедемак».
Свидетельства, полученные от вас, сэр Фил, и других коллег я основательно изучу и, думаю, кое-что в синтагмах и парадигме моего ритуала требует небольшой доработки. Что и как изменять, я уже примерно представляю.
Нет худа без добра, сэр. По сути факта, веретенообразные вулканические бомбы, захваченные престером в кальдере Нгоронгоро, стали хорошим полуфабрикатом для производства иммобилизующих капканов и репеллентов, отпугивающих элементарных носителей натуральной магии. В этом меня уверяют коллеги из Юго-Африканской конгрегации.
Помимо того, нам несомненна и польза от золотых колец мисс Праски, подвергшихся сначала определенному влиянию «престера Суончера», а затем трансмутированных ее асилумом. Получается отличный гандикап для нее, если я могу индуцировать и модулировать электромагнитные потенциалы в ее пирсинге, напрямую контактирующим с эрогенным зонами.
Увеличивая амплитуду сигнала, я надежно снижаю уровень боеспособности дамы-зелота Праски не менее, чем на 60 процентов. Это ограничение, сэр, нам сегодня обязательно потребуется в силовом единоборстве леди Праски по очереди с мисс Энфи, мисс Мэри и миссис Фил Ирнив.
«Посмотрим, посмотрим, чего мне предзнание и прогностика предвещают. Дева Параскева — это вам не кукла Барби, пожалте на татами. Как вдарит, никому мало не покажется… Вот она вам ужо задаст, болезным, для пользы дела, ума-разума вложит, настучав по голове, по челюсти и по затылку, чувствительно…»
Ход мыслей Филиппа был понятен доктору Патрику. Хотя он несколько переоценил сердобольность и супружеские чувства собеседника, поспешив его успокоить:
— О нет, сэр Фил! Заверяю вас, тяжелый психофизиологический урон исключен на 100 процентов. Средней тяжести спортивные травмы допустимы лишь на 10–20 процентов. Только в одном-двух случаях из десяти точные удары нанесут физическое поражение. Потому что каждую соперницу я персонально обеспечиваю орденского стандарта ритуально наведенной инерционной защитой, гасящей травматические удары.
Со всем тем вы не подумайте, сэр Фил, будто я излишне мягкосердечен. Сто процентов пропущенных ударов отзовутся на противоборствующих сторонах реальной фантомной болью в полноконтактном рукопашном бою вне стилей и правил. Шоковый урон я исключил, но бой есть бой.
Компьютерное обеспечение у меня в основном отлажено, серьезных сбоев быть не должно, в аппаратной части уверен, насколько можно ее технологически зарезервировать. В то же время теургическая защита участниц — моя персональная забота, брат Филипп.
— Ваш дидактический карт-бланш и ваши прерогативы прецептора непреложны, брат Патрик.
Поэтому не могу не сообщить вам, сэр, одно обстоятельство. Я освободил даму-зелота Праски от данного ею обета «рерум экстернарум». И твердо намерен отменить теургические последствия искаженного ритуала сегодня же на закате.
ebooksa