— Поедем, красавчик, кататься! С ветерком и музычкой!
Фил, Фил! Ты еще не знаешь. У меня новая супертачка! — соскочив на пол, она взяла мужа под руку. — Пойдем скорей в гаражи, сейчас я тебе ее покажу.
Ты когда-то долбался на вишневом советском «зубиле-чизеле», а я обзавелась черным штатовским «молотком-хаммером». Патрика мой каламбур очень рассмешил.
Движок мне Квентин заменит на следующей неделе, но арматорскую защиту на корпус и раму Патрик уже поставил… Завтра, Патрик мне разрешил, мы с тобой вдвоем, я за рулем, сгоняем в Нью-Йорк и обратно…
В нью-йоркской арматорской клинике Настя обрела подходящие живые зачатки-имплантанты недостающих ей до комплекта зубов. На людях она по-прежнему предпочитает разговаривать по-английски, особо не размыкая губ:
— …Чтоб вы знали, насмешливый мистер Фил, по сути факта ваша рассудительная супруга не злобствует на леди Праски и зла не таит на леди Мэри…
Сама виновата, коли одной достопочтенной леди позволила начать счет моим зубам простейшим левым хуком, а другой — довершить успешно начатое. Мэри хорошо подловила меня пяткой на встречном движении в прыжке с разворота.
Благослови их, Господь, всех наших кавалерственных дам и высокородных рыцарей!
Улыбайтесь, улыбайтесь, рыцарь насмешник. Но во французском ресторане вы, дивный мистер Фил Ирнив, поставите хороший аудиовизуальный камуфляж у столика, заказанного вашей предусмотрительной женой…
Атлантическим майским вечером в дорогом ресторане косметические недостатки неулыбчивую миссис Нэнси Ирнив не слишком смущали во время приема пищи и не испортили ей наслаждения от ужина вдвоем с мужем. Потому что счастливая Настя смогла в конце концов вдоволь без стеснения наговориться с мужем на родном русском языке в Нью-Йорке.
Вчера вечером в Филадельфии ей едва-едва хватило сил надеть пижаму, забыв о том, чтобы принять душ, снять макияж… Филипп потом поудобнее благорасположил крепко спящую жену под одеяло.
После же из Филадельфии в Нью-Йорк они везли сэра Патрика и леди Мэри. Таково было благое пожелание прецептора. Наверняка из тех, какими вымощена дорога в стоматологический ад.
Какие уж тогда откровенные и задушевные разговоры за рулем тяжеленой тачки? Муж-то, единственный и любимый, на самом заднем сиденье о чем-то тайном втихую переговаривается с Патриком.
А любящей жене ехидно так скалится, подлец… В зеркальце во весь рот, сверкая адски безупречной улыбкой.
«И Манька, дура поскудоумная под боком, о каких-то глупостях всю дорогу щебечет, идиотка. Видно, мало я ей ввалила, корове рыжей. Ничего, потом как-нибудь сто пудов подлюке добавлю по зубам и по мордам… Ужо станет те, моя дорогая Марь Вячеславна, твоя победа по очкам и в очко…»
-..Муж мой, нечего тут изгаляться, будто я на Прасковью с Марией зуб заимела! Сначала уточним, не один, а целых три, когда вырастут.
Да будет тебе известно! Твоя щербатая жена ни на кого не в обиде. Бог дает нам мщение. Он же и наказывает за превышение разумной достаточности в обороне и нападении.
Патрик не просто так позволил Прасковье взломать физико-инерционную защиту Анфисы. Вот она была и нет, как я почувствовала в тот момент.
Хвастаться не стану, я покуда мало что понимаю в нейрофизиологической обратной связи, хотя мне от нее в жесть достается по печени и по почкам. И в гинекологию нехило перепадает по п… большой мешалкой…
Филипп хотел было пошутить касательно культуры речи и арматорской матерной риторичности. Но раздумал.
ebooksa