Если ты мне не возражаешь, муж мой, то я с твоего позволения сейчас продолжу…
Настя полезла в сумочку, откуда, к огромному удивлению Филиппа, достала пачку сигарет и умеючи прикурила от платиновой зажигалки.
— Угощайся, Фил. «Уинстон» на уровне. Сигаретки и зажигалку я у Маньки отобрала — нечего ей лишний раз соблазняться.
Покуривать же в седьмом классе начала, в девятом бросила. Как видишь, не с концами. Зато обещаю, муж мой: закуривать изредка, только с тобой или с Никой за компанию.
— Она уже не курит.
— Знаю. Это у нее временно — родит Руперту ребеночка, вернее, двух, покормит младенчиков грудью и опять начнет в жесть дымом травиться.
О ее намерении учинить материнство для нас с тобой я тоже знаю, — как ни в чем не бывало, Настя, сложив губы сердечком, пустила колечко дыма под потолок. — Решать тебе, Фил. Ты — муж мой, я тебе повинуюсь.
Жена у тебя — будущий арматор без предрассудков и суеверий. Чтоб ты знал, я согласна, пускай Ника выносит и родит нам сына.
Ты помнишь: мне самой лет еще 20–25 беременность и роды противопоказаны по причинам неустоявшегося метаболизма харизматика. Всякое плодоношение твоей жене основательно запрещено по орденским регламентациям. Тогда как Ника пять раз успешно беременела, три раза вынашивала своих собственных детей от корпорального зачатия до родов, один раз разродилась двойней. Организм у нее здоровый, нам обоим подходит по генетическим основаниям.
Рыцарь Патрик подтвердил прикидки вашего арматора дамы Вероники, сударь. Наши с вами, рыцарь Филипп, гаметы способны произвести субстрат полного харизматика или, на худой конец, субалтерна мужского пола. Решение за вами, сударь мой…
«Ох мне арматоры, мужчины и женщины…»
— Думаю, Фил, ты в курсе, как будет воспитываться благородный отпрыск фамилии Бланко-Рейес-и-Альберини в соответствии с орденским положением о харизматической семье. Возможно, примет имя фон Коринта после транспозиции харизмы или по достижении совершеннолетия.
Руперт, кстати, на днях согласился со мной и Никой, оставив решение на твое усмотрение. Согласно рыцарскому неписаному правилу, по модулю. Сам понимаешь, твои да и нет равнозначны, для него без обид и претензий.
Тем не менее учти, муж мой, глубоко озабоченный проблемой отцовства. Ника будет трепетно ожидать твоего решения не больше двух лунных недель текущего благоприятного периода фертильности. Потом наш поезд, ту-ту, уйдет, а Ника, наверное, во глубине женской души страшно на тебя обидится за высокомерное пренебрежение.
Ты ее знаешь, муж мой.
— Эх, как ее не знать, патер ностер… — несколько меланхолично признал Филипп правоту рассудительной супруги, старательно сдерживающейся, чтоб, не дай Бог, не рассмеяться обидно при виде супруга, хмуро озадаченного напастью, как вдруг свалившейся на него.
«…Откуда не ждали, шасть, из рака ноги… Думал, оно у Ники просто так, закидон бабский…»
Потешаться над главой семьи в этаком серьезном отцовском вопросе Настя не желала. Потому как о социометрических сложностях в их орденском звене она имела ясное психологическое представление.
«Настоящему мастеру-арматору по-другому нельзя, сударь муж мой».
— Ты, Фил, хорошенько подумай, — все-таки не удержалась Настя от легкой насмешки, — и рожай ответ поскорее.
ebooksa