Это сверхъестественно и потому нормально.
Желать всласть потрахаться, перепихнуться с мраморной статуей мог только ненормальный извращенец Пигмалион. Да и то трахал он, козел, сам себя в образе собственного творения…
Вот такая я шалава, братец Фил. Прошу хоть не любить, но жаловать. Потому что подыхаю во грехах моих бабских от плотской зависти и ревности к Насте и Марии.
Делай со мной, что хочешь. Вернее, я сама-одна все сделаю, коли пришла тебя не соблазнять, а просить милости и снисхождения.
Пусти меня к себе. Мне будет достаточно одной близости, одного соития, Филька.
Решай единолично. Любое твое решение я приму с радостью и покорностью во всей полноте и глубине моей разумной души.
— Плоть слаба, дух силен. Нераздельны и едины духовные начала сильных мужей и слабых жен. Тысячелетние орденские традиции пребывают в неизменности, кавалерственная дама-зелот Вероника…
Вечером Настя тесно прижалась к Филиппу и попросила его:
— Фил, если с Никой опять приключится женское нездоровье, и все такое, ты понимаешь, обещай мне ей помочь. Если ты меня по-настоящему любишь не телом единым, а разумной душой.
— Обещать ничего не обещаю. Но доживем — увидим, посмотрим, Настена.
«Ох мне, дамы арматоры, разумницы, из рака ноги…»
ГЛАВА V С ВОСТОКА НА ЗАПАД, С ЮГА НА СЕВЕР
Орденские земли на малообитаемых Восточных островах Республики Фиджи три дамы и рыцарь оставили дождливым утром спустя несколько дней. Погода предстала негостеприимной и обещала окончательно испортиться. Меж тем зловредные синоптики грозили всем курортникам тайфуном, разыгравшимся неподалеку не ко времени и не по сезону.
На Фиджи запланированное орденскими арматорами свадебное путешествие завершилось. Далее новобрачные и сопровождающие их лица действовали, сообразно собственным намерениям, переместившись с востока на запад в границах Южно-Тихоокеанской конгрегации.
Насте захотелось побывать поближе к нулевой широте, и они оказались на северном австралийском побережье в Дарвине, во влажной субэкваториальной духоте. В здании методистской церкви, где расположен групповой транспортал общего орденского пользования, было еще так-сяк терпимо. Но оттуда, из пригорода Дарвина, они долго ехали к Тиморскому морю в такси-лимузине с неисправным кондиционером в салоне — такое вот длинное безобразие прибыло по вызову.
В дороге Настя гордо посматривала на распаренных спутников, в железной душегубке с открытыми окнами изнывавших от влажности и жары. Филипп с Никой выглядели более-менее пристойно, но Мария явно страдала и обильно потела в нательной сбруе под красным приталенным платьем.
«…На розовых ленточках и бретельках, крис посередке. С легким паром, Мань..!»
Наконец, Настя сжалилась над подругой, прикрыв ее своим сигнумом, за что получила внушение от Филиппа.
— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, дама-неофит, — веско заявил рыцарь Филипп и самовластно дезактивировал ее артефакт. — Ритуал прежде надобно зарядить, и не озорничать с теургией без нужды, с бухты-барахты.
Теперь обе промокли насквозь; особенно Настя утратила приличный вид «сверху и снизу» в кремовом брючном костюме. А Филипп немилосердно усугубил дамские страдания назидательным ворчанием:
ebooksa