— Меньше пить надо, неофитки. Сказано ведь было! Сначала в Брисбен, в прохладный отель, к Пал Семенычу.
— Чего ты, братец Фил, на них окрысился? — пихнула его в бок Ника. — Что в лобок, что по лбу, искупаемся в Индийском океане, враз всем полегчает. Зря, что ли, на экватор тащились?
Булавин, ей-ей, появится нескоро. Сечешь, Фил, разницу в часовых поясах и линию перемены дат, — а?
И потом, я тут договорилась с нашими по гильдейским каналам, махнем диких собак динго стрелять. С ветерком и музычкой, на спецтехнике, с воздуха, ружьишками «снарл» подходящего калибра.
Как оно тебе, Настена?
— Стопудово!!!
— Приобдрись, дрысь-дрысь, братец Фил. На здешней ферме под душ залезем, в термостатический камуфляж переоденемся, пикничок устроим…
— Ну, коли так…
На восточном побережье Австралии в Брисбене они не столкнулись с какими-либо проблемами кондиционирования воздуха в такси, в отеле, на улице… С океана задувал вечерний бриз, как скоро дамы втроем устремились за покупками с целью существенно пополнить сезонный гардероб, определиться с наличием модных аксессуаров и приобрести множество мелочей, без которых для красивых и богатых женщин жизнь становится абсолютно немыслимой.
Филиппу же хватило магазинчика готового платья по соседству с отелем. Ему также требовалось закупить кое-что необходимое для поездки из осеннего Брисбена в Филадельфию, где наступает весна.
Когда совсем стемнело, в сообществе с Павлом Семеновичем они благорасположились за столом ресторана пятизвездочного отеля в ожидании трех своих дам, крайне озабоченных вечерними туалетами и макияжем.
— …Для вас, наверное, не секрет, Филипп Олегыч, что меня представили Веронике Афанасьевне в 1920 году в Южной Калифорнии и несколько лет я пребывал в непрестанном беспокойстве о ее разумной душе. Хочу вам сказать, с тех пор ее дамский характер значительно уравновесился.
И позднее, в бытность дамы-неофита Вероники особым чистильщиком Южно-Американской конгрегации, ее неуемный темперамент доставлял прецепторам и клеротам, хм, довольно много хлопот. Лишь рыцарю-адепту Патрику удалось привести ее к орденскому порядку в конце 30-х годов прошлого века.
Она — его давнее детище и нынешний идейный оппонент. Он — выдержанный техногностик-модернист. Она же, вы знаете, эмоционально придерживается умеренных ноогностических подходов.
Вам, Филипп Олегыч, подобно вашему прецептору, так же не чужд техноскептицизм, поэтому, вы понимаете, обучение у Патрика Суончера обеспечит необходимую сбалансированность в общеобразовательной и боевой подготовке дам-неофитов Марии и Анастасии.
Я возлагаю огромные надежды на выдающееся дидактическое дарование мистера Суончера. Лучшего прецептора для наших милых дам едва ли возможно сыскать в рыцарских конгрегациях Востока и Запада.
Опричь того, нам не след забывать о сакраментальном «Боже, храни Америку». Естественная среда в богоспасаемом Новом Свете не в пример благоприятнее, нежели в наших с вами, мой друг, восточно-европейских палестинах.
— Я применительно разделяю ваше мнение, Павел Семеныч.
Позвольте мне также надеяться, рыцарь-зелот Павел, ваши, скажем так, персональные идеологические разногласия с рыцарем-адептом Патриком не помешают вам завтра присоединиться к нам троим. И в Филадельфии вы пожмете один одному руку в знак примирения.
— Ужель уместно?
ebooksa