Саведжи

— Скоро, — сказала Анжелика и перевернула отбивную лопаткой. — Пюре готово. Как только потушатся бобы, так и начнем.

— У нас есть орехи? — спросила Саша. — Может, кешью. Или миндаль?

Ее мать развернулась, держа в руке лопатку словно для того, чтобы убедиться, что она правильно расслышала ее.

— Орехи? Ты хочешь орехи с отбивной?

— Вообще-то, вместо отбивной.

Анжелика добавила газ на плите.

— Что не так? Тебе плохо? Что-то не то съела?

— Я в порядке, — настояла Саша и сосредоточилась на игре с кудряшками Кати. — Просто захотелось орехов.

Анжелика заметила, как неловко вела себя дочь, и поняла, что в этом есть нечто большее.

— Саша, — спокойно сказала она. — Твой отец еще не вернулся с работы. Ты можешь поговорить со мной. Если тебя что-то тревожит, я рядом.

— Знаю. — Саша предложила Кате пожевать ее палец. В то же время на плите закипела кастрюля с бобами. Вода начала брызгать в разные стороны, что на мгновенье отвлекло Анжелику.

— Это только на некоторое время, — начала она. — Мам, не злись, но я на некоторое время прекращаю есть мясо. Из-за Джека. Он попросил меня. Мы заключили сделку.

Казалось, Саша целую вечность пыталась выдержать взгляд матери. Эта пытка закончилась лишь тогда, когда Катя чересчур сильно укусила ее за палец.

— Осторожно, — сказала Анжелика младшей дочери, но ее глаза все еще были прикованы к Саше. — Знаешь, а твой отец думает, что она готова. Уже прорезался последний зуб. Мы думаем, что скоро настанет время приветственного ужина.

Саша прекрасно знала, что она имеет в виду. Внезапно она почувствовала себя предательницей семьи.

— Это не навсегда. К тому времени, как для Кати настанет День Икс, все будет как прежде.

— И сколько ты планируешь так жить? — задала вопрос Анжелика, отворачиваясь к сковороде.

— Четыре недели.

— Четыре чего? — Сашин ответ привел ее мать в ярость. — Ты серьезно думаешь отказаться от мяса на месяц?

— Ну не всю жизнь же.