Гуляки шарахнулись в обе стороны, провожая гарбу кто удивленными, кто испуганными, завистливыми или просто пьяными, непонимающими глазами. Синенос одобрительно помотал головой.
— От то гуляют! — сказал он, глядя в ту сторону, где еще мелькала огненная точка костра на гарбе, уже гремевшей в самом конце улицы, за тополями волостного правления. — Ай да цыганота!..
— То цыганская свадьба! — сообразил Гуща и прибавил глубокомысленно:
— От где богато горилки, и не дай Боже!..
Его замечание не пропало втуне: тотчас же несколько голосов весело подхватили:
— Айда до цыган, попробуем, какая-такая цыганская горилка!..
— То дело! Чем цыгане не люди, что мы не можем пить их горилку!..
— Гулять так гулять! Чтоб аж до свету в голове, как в барабане, трещало!..
И пьяная орава, предводительствуемая Гущей, Синеносом и Кривохацким, повернула назад и, весело гуторя, направилась к спуску к Сейму…
На берегу Сейма, где стоял цыганский табор, в самом деле царило необычайное оживление. Между темными, рваными шатрами ярко горели костры, озаряя берег, кибитки, лошадей и людей красным светом, гудела музыка — скрипка, кларнет, контрабас и барабан, целый цыганский оркестр, управляемый, впрочем, не цыганом, а батурин-ским музыкантом, скрипачом Янкелем Портным, без которого не могла обойтись ни одна свадьба в Батурине. На площадке, среди костров, под эту музыку шли танцы, от которых далеко кругом гудела земля, а в большой палатке, разбитой у самой воды Сейма, пировала «цыганота», сидя прямо на земле; здесь слышался гул гортанного цыганского говора, хриплое пение диких, то заунывных, то веселых цыганских песен, веявших вольной степной жизнью этих вечных странников по земным просторам, неутомимых, с древних времен не знавших оседлости кочевников. Цыгане справляли свадьбу одного из членов своего табора и веселились со всем размахом своей цыганской удали, дикой степной безудержности…
Синенос, Гуща и Кривохацкий с прочей компанией гуляк были приняты здесь как почетные гости; их усадили в большой палатке и тотчас же принесли кухоль с водкой, за которую, однако, потребовали деньги.
— Гроши так гроши! — сказал Синенос, разыскивая карман в бесчисленных складках своих широченных шаровар. — Ты думаешь, что у нас в кишени и грошей нема? Ого!..
Откуда-то прибрела еще одна ватага гуляющих бату-ринцев; гуляки радостно приветствовали друг друга:
— Го-го! Дорош! Откуда ты тут взялся?..
— И ты тут, Синенос?.. А бодай вас, от так-так!..
— Ге, Зачипенко! Почуял носом, где пахнет горилкой!..
— Та почуешь, когда цыганота гоняет по всему селу как одурелая на гарбе, да еще с огнем!..
— А конями, видал, правит сам Бурба!..
— Да ну?
— Ей-Богу ж!
ebooksa