Чёрный став

22
18
20
22
24
26
28
30

— От так очи! — говорила она. — Сроду еще таких не видала!..

Поднявшись на ноги, Марынка снова стала проситься к деду на мельницу. Она боялась Черного става, кочубеевско-го сада, боялась вечерней тишины, тумана, поднимавшегося ночами над стоячей водой; едва наступал вечер — ей уже чудились у хаты тяжелые шаги Бурбы, его отвратительный смех. Она забивалась в угол своей постели, зарывалась головой в подушку и, вся дрожа от ужаса, плакала, ломая пальцы. Пришлось Суховею снова запрячь свою сивую кобылу и везти Марынку на млын деда Порскала…

Перед самым марынкиным отъездом пришел Наливай-ко. Он давно уже не был у Черного става, только через людей узнавал о марынкиной болезни. За это время он съездил с Пацей Бубенко в Конотоп, где справил купчую крепость на купленную им хату, и устроил на главной улице кожевенную лавку. Старая Одарка теперь благоволила к нему: у него была своя хата и торговля — он стал настоящим женихом, за которого не стыдно было отдать даже дочку псаломщика…

Наливайко снял шапку — новую, из коричневых смушек, купленную в Конотопе — и низко поклонился Марын-ке. Он держал теперь себя степенно, как подобает хозяину и купцу.

— Здорово, Марынка! — сказал он важно, чуть усмехаясь. — Узнала?..

Девушка вспыхнула; тонкое, исхудавшее лицо ее нежно порозовело. Она опустила голову и тихо сказала:

— Узнала…

Но тут уже вся важность Наливайко пропала. Он помолчал, переступил с ноги на ногу. Сдвинув шапку на затылок, он вытер рукавом со лба пот и сказал, глядя в сторону:

— Марынко…

Марынка, не поднимая головы, отозвалась чуть слышно:

— Что?..

— Может, у тебя, Марынка, и думки про меня не было?.

Девушка покачала головой.

— Я — порченая… — тихо пролепетала она…

— Брось, Марынка. Я про то и забыл…

— Может, и забыл, да потом вспомнишь…

— Не вспомню. Разве ж я сам не знаю…

Марынка все качала головой.

— Я скоро помру… — сказала она, подняв на него вдруг залившиеся слезами глаза: — Возьми лучше Ганку Мару-севич…

Кто-то уже рассказал ей, что Ганка была у него в лавке, покупала товар на черевички. Наливайко насупился и тихо сказал: