— Мы только зарегистрировали клан, он ещё не успел вырасти, — пояснила я. — А глава не будет против, не переживайте, поскольку глава — я.
— Вы? — поражённо выдохнул Волков, разом потеряв всю невозмутимость. — Быть того не может. Там требуемый уровень магии не меньше пятисот.
— Да-да, я помню, только вчера подтверждала, — зубы я показала с огромным удовольствием.
— Лиза, и вы собираетесь себя хоронить с таким уровнем магии? Это преступно! — возмутился Волков. — И со стороны Фаины Алексеевны было преступно пустить ситуацию на самотёк. Имейте в виду, стоит вам появиться на суде, и вы из желанной невесты превратитесь в парию. А если Николай не захочет на вас жениться…
— Саша, как ты смеешь! — воскликнула Анна Васильевна.
— Значит, судьба моя такая, остаться старой девой, — ласково ответила я почти одновременно с ней. — Я не могу позволить пострадать Николаю ни за что.
Волков что-то выдавил сквозь зубы, наверняка ругательное и не очень приличное. Но сделал это столь тихо, что слов всё равно никто не разобрал. Просить повторять мы его не стали, поскольку в кабинете зазвонил колокольчик, секретарша подскочила, метнулась к начальству, а выйдя оттуда сразу пригласила нас с Тимофеевым в кабинет.
Солидный такой кабинет. С паркетными полами, натёртыми до блеска и частично прикрытыми красной ковровой дорожкой. С солидной мебелью с толстыми резными ножками и позолоченными ручками. И солидным хозяином, чей солидный животик обтягивала новёхонькая форма с золотыми галунами.
К моему заявлению и выписке с проходной университета он отнёсся без особого воодушевления. Важно выслушал, всё изучил, потом столь же важно сказал:
— Это ничего не доказывает. Вы лицо заинтересованное.
— А выписка с проходной?
— Поручик Хомяков мог покинуть университет не через проходную.
— Как это не через проходную? — возмутился Тимофеев. — Это невозможно.
— Есть способы, — туманно ответил следователь. — Разгашать их я, разумеется, не буду, это не в интересах следствия. Способы подходят не всем, но поручик входит в группу лиц, которые могут таким образом покидать университет незамеченными. И возвращаться, соответственно, тоже.
Он лениво вертел в руках карандаш и даже не смотрел на нас. Почему-то подумалось, что ему уже спустили сверху результат расследования, и от наших слов сейчас не зависит ровным счётом ничего. Тёплое место предполагало полную лояльность хозяевам, и следователь сейчас отрабатывал жалованье и кабинет, а не стремился найти истину.
— То есть вы утверждаете, что Елизавета Дмитриевна лжёт? — холодно спросил Тимофеев.
— Она лицо заинтересованное, — невозмутимо повторил следователь.
— А моя служанка? — уточнила я.
— Разумеется, тоже.
— А ментальная магия? — ухватилась я за соломинку. — Меня же может допросить специалист по ментальной магии, чтобы подтвердить, что я не лгу.