И лицо у неё при этом было таким, словно этот грех надлежит искупить немедленной мучительной казнью. Или немедленной отправкой в монастырь, если уж свободного палача поблизости не найдётся. И тогда казнь уже после раскаяния в монастыре. Интересно, есть ли монастыри у местных богов? Так, не о том я сейчас думаю…
— Мне не нужны чужие женихи, — холодно ответила я.
— Мерзкая интриганка! — воинственно наступала на меня София Данииловна, размахивая руками так, что поневоле захотелось использовать плетение щита. — Думаете, это сойдёт вам с рук? За мной стоит весь клан Соболевых, и они не допустят, чтобы какая-то выскочка заняла моё место. Моё место, понятно вам? Что бы там не писали эти мерзкие писаки!
— Боже мой, София Данииловна, зачем мне ваше место? — уже с раздражением спросила я. — Мне моего достаточно. Мне кажется, что всерьёз воспринимать то, что пишут в газетах, нельзя.
— Неужели? Я вчера своими глазами видела, как вы нагло флиртовали с моим женихом.
— Я бы ещё поняла ваше возмущение, будь вашим женихом господин Соколов, на которого я упала, — фыркнула я в ответ. — Но с Его Императорским Высочеством я в лучшем случае перебросилась парой фраз.
— Это теперь так называется? — она ощерила зубы, словно примеряясь, куда будет меня кусать. — Держите свои загребущие руки подальше от моего Мишеля, или я за себя не ручаюсь.
— Успокойся, Софья, — влез в наш милый девичий разговор Тимофеев, — этак ты сейчас наговоришь лишнего, потом пожалеешь.
— Я не буду жалеть. — Она крутанулась от меня к родственнику, но не изящным танцевальным пируэтом, а дёрганным неловким движением, чуть не снеся высокий табурет. — Филипп Георгиевич, как вы не понимаете, это и в ваших интересах, поставить зарвавшуюся нахалку на место. На то место, где она должна быть.
— Насколько мне помнится, вчера Елизавета Дмитриевна испрашивала помощи в заключении помолвки с поручиком Хомяковым, — спокойно ответил Тимофеев.
— Это было вчера! — зло выпалила Соболева. — И это было лишь отвлекающим манёвром от основной цели. — Она опять повернулась ко мне. — Михаил Александрович вам не по зубам, милочка.
— Вы бы лучше замолвили слово за нас с Николаем Петровичем, — заметила я. — И перестали меня ревновать к тому, чего нет.
— Вот именно, — поддержал меня Тимофеев. — Соня, ты ведёшь себя неосмотрительно, заставляешь сомневаться в своей воспитанности, даёшь повод для сплетен.
— Я даю повод? — взвилась она, и вместе с ней взвились ленты и подпрыгнули кружева. — Моим манерам и образованию можно только позавидовать! Фаина Алексеевна нынче же будет поставлена в известность о вашем скандальном поведении. Я прямо сейчас к ней отправлюсь, Елизавета Дмитриевна. Она найдёт на вас укорот. Портить отношения с Соболевыми — себе дороже!
Тимофеев поморщился, но сказать ничего не успел, поскольку София Данииловна сжала кулаки, вздёрнула голову и выскочила из лаборатории столь же стремительно, как в неё заскочила. Прощаться она не стала.
— А можно ей как-то внушить не трогать княгиню Рысьину? — на всякий случай уточнила я. — Боюсь, что София Данииловна подарит моей родственнице совершенно ненужную пищу для размышлений.
О том, что эта пища уже подарена вчерашними газетами, я упоминать не стала, поскольку визит Соболевой лишь укрепит мою бабушку в мысли, что я могу подвинуть нынешнюю невесту и занять место рядом с цесаревичем. В то время как у меня все мысли были лишь о том, как бы не умереть в ближайшее время.
— Вряд ли Фаина Алексеевна примет всерьёз слова расстроенной девочки, — заметил Тимофеев. Правда, несколько неуверенно. — И Соня, скорее всего, остынет по дороге и не дойдёт до вашей бабушки, Елизавета Дмитриевна.
— Хотелось бы в это верить, — проворчала я. — А то Фаина Алексеевна спит и видит, как бы меня пристроить замуж повыгодней. Я не затем сбежала из Ильинска, чтобы выйти замуж в Царсколевске.
— А вы сбежали? — удивился Тимофеев. — Фаина Алексеевна говорила, что это часть воспитательного процесса, проверка ваших способностей к самостоятельным действиям.
ebooksa