Теламон рявкнул на раба, и тот подлил ему в чашу вина.
Осунувшийся от усталости Иларкос с жадностью глядел на кувшин.
– По пути мы встретили много крестьян, мой господин. Они возвращаются в свои деревни. Жрецы говорят, что Чума отступила. Среди крестьян я видел египтянина, раба девчонки. Лицо белое – смотреть страшно! Я его чуть за призрака не принял…
– Ты у нас еще и призраков видишь! – съязвил Теламон и осушил чашу.
Может, вино хоть немного облегчит головную боль.
Теламон смутно припоминал, как очнулся в темном углу этого ужасного места, а потом долго таскался по коридорам в поисках выхода. Через некоторое время он очутился возле окна на верхнем этаже и выглянул в огромный двор. На балконе, вскинув белые руки к небу, стояла Пирра. Казалось, перед Теламоном сама Богиня. Потом бык топтал тело Креона, а лев ринулся на защиту Гиласа.
Теламон чуть зубами не заскрежетал. Львы должны повиноваться вождям, и уж никак не простым пастухам. Не зря же на стене над воротами крепости деда в Микенах изображены львы. А здесь правильный порядок вещей перевернулся с ног на голову! Теламон кипел от ярости: «Почему лев спас Гиласа, а не меня?»
Ветер завывал среди сосен и раскачивал шатер. Воины сгрудились у костров, потрясенные страшной смертью командира. Теламону бы сейчас пойти к ним и вселить в людей боевой дух, но он сам настолько переполнен злобой и горечью, что даже пытаться нет смысла.
– Что прикажешь, мой господин? – между тем спросил Иларкос. – Поплывем обратно в Микены? Кефтийцы, конечно, не бойцы, но если соберутся все вместе, численное преимущество будет на их стороне.
Теламон замер. Иларкос ждет указаний от него! Такого раньше не бывало. Гнев как рукой сняло. Теперь все ясно. Теламон хотел доказать, что он настоящий командир, просил богов дать ему шанс – и его молитвы услышаны! Боги убили Креона, чтобы место дяди занял Теламон. Его судьба – найти кинжал и вернуть в Микены.
А что, если Пирра не лгала, когда говорила, что кинжала у нее нет? Может быть, она приказала спрятать его подальше.
Отставив в сторону чашу, Теламон резко поднялся:
– Да, мы вернемся в Микены, но не сейчас.
– Не сейчас, мой господин?
– Как только рассветет, воины заберут останки моего дяди и предадут их огню со всеми почестями, подобающими сыну Короноса. А потом мы разыщем египтянина. Ты не призрака видел, Иларкос. Раб Пирры жив-здоров, и кинжал у него. Но даже если нет, египтянин знает, где она его спрятала. Как бы там ни было, пока не найдем раба, Кефтиу не покинем.
В знак траура Усерреф сбрил брови и выбелил лицо известью. Вспыхивали молнии, дождь лил стеной, а он стоял на коленях на продуваемом всеми ветрами холме и, перекрикивая стихию, возносил молитвы богам:
– Аусет, Покровительница Мертвых, позаботься о той, кого я любил, как младшую сестру! Херу, Повелитель Света, преврати ее дух в сокола, ибо ее чистое сердце не утяжелит чашу весов!
Но Усерреф сам понимал, что зря старается. Боги Египта его не послушают, ведь народ Пирры – варвары.
Кто-то схватил Усеррефа за плечи и рывком поставил на ноги.
– Ты что разорался? – напустился на египтянина незнакомый акиец. – Разве не знаешь, что тебя Вороны ищут?
ebooksa