– Отпустите ее! – прокричал Гилас и схватился за древко одной из острог.
– Не смейте ее трогать! – приказала Пирра.
– Эта зверюга чуть наших овец не растерзала! – прокричал в ответ рыбак.
Тут все принялись галдеть. Разбойница воспользовалась суматохой и сбежала в лес.
– Что тут происходит? – прогремел голос.
В дверях лачуги стояла старуха монументального телосложения. На ней было надето нечто, напоминавшее мокрый кожаный шатер. Лицо старухи смахивало на фиолетовую губку, а единственный глаз остановился сначала на Пирре, потом на Гиласе. Похоже, она была ему не рада.
– Ты! – хрипло выдавила старуха.
– Это кто? – спросила Горго, кивая в сторону Пирры.
– Да так, девчонка одна, – ответил мальчик.
Горго фыркнула. Похоже, она узнала Пирру даже под плащом, но встреча с дочерью Яссассары оставила ее равнодушной.
А потом все собрались в лачуге: внутрь зашли даже старый пес Горго и овцы. Между тем сыновья старухи искали, чем можно поживиться в доме. В воздухе стоял запах мокрой шерсти, а еще вонь мочи и гнилой рыбы – вечная спутница красильщиков.
– Ты знаком с этой женщиной? – шепотом просила Пирра.
– Встретил ее, когда только приплыл на Кефтиу, – так же тихо ответил мальчик.
– Это их дом?
– Нет, но я бы на твоем месте вопросов не задавал.
Потом Гилас спросил у Горго:
– Мы в плену?
Старуха не ответила.
– Несколько ночей назад до нас дошли слухи, будто на Сетойе Вороны. Потом разыгрался шторм и унес Чуму, вот мы и пришли сюда поискать что-нибудь ценное, пока есть возможность. Вдруг откуда ни возьмись взялся лев и напал на наших овец, а тут еще вы нагрянули! Это я должна тебе вопросы задавать! Что творится на Кефтиу?
– Мы прячемся от Воронов, – начал Гилас. – А еще мы ищем…