Между тем Эхо вытянула одно крыло и, чуть ли не с остервенением щелкая клювом, принялась чистить перья.
– Дать ей воды? – вдруг спросил Гилас.
– Ей мясо нужно, но, по-моему, она не умеет охотиться.
– Что верно, то верно. Твоя соколиха напала на вороненка и получила хорошую взбучку от его родителей.
Мальчик и девочка робко улыбнулись друг другу.
Гилас рассказал, как заметил Эхо кружащей над Така Зими.
– Я сразу понял, что ты там.
Пирра подошла к соколихе и протянула ей палец.
– Спасибо, Эхо, – произнесла она.
Птица легонько клюнула ее в палец и снова занялась своими перышками.
От потрескивающего костра по пещере растеклось приятное тепло. Сыр они поделили на двоих. Гилас положил немножко у основания камня, где сидела Эхо. Соколиха настороженно глянула на мальчика, но, к удивлению Пирры, спрыгнула с камня и склевала сыр.
– Не знала, что она его любит, – заметила Пирра.
В голосе девочки прозвучали нотки ревности.
– Завтра попробую поймать ей мышь, – сказал Гилас.
Он спросил, как Пирра подружилась с Эхо, и девочка все ему рассказала. Потом спросила, как Гилас выживал после того, что произошло на Талакрее, и он поведал о своих морских странствиях с командой беглых рабов.
– Скучаешь по ним? – спросила Пирра.
– По Перифасу – да. Но с ним я иногда почти забывал про тебя, Исси и Разбойницу. А я не хотел вас забыть.
Стоило Гиласу упомянуть маленькую львицу, и Пирра сразу притихла.
– Гилас… – Она запнулась. – Разбойница…
– Жаль, что она сейчас не с нами. В последний раз я видел ее на другой стороне Горы, и…