Испытание человека (Пуруша-парикша)

735

Как пишет М. Винтерниц, не позднее V в.н.э. этот сюжет уже был обработан в одном джайнском сочинении (под названием “Тарангавати”, автор — Падалипта Сури), до нас не дошедшем. Сохранилось лишь краткое переложение (в стихах на пракрите), датируемое примерно XV в. (“Тарангалола”; см. перевод на немецкий язык: Leumann Е. Die Nonne. Ein neuer Roman aus dem alten Indien. München; Neubiberg, 1921). Авторы-джайны использовали данный сюжет для проповеди идей джайнизма. См.: Winternitz М. A history of Indian literature. Vol. II. P. 522—525.

736

Cm.: The Ocean of Stories. Vol. III. P. 291—296; Сомадева. Необыкновенные похождения царевича Нараваханадатты. С. 153—179.

737

У Наари это рассказ № 66, у Нахшаби — № 40, у Хайдари — № 35 (см. примеч. 20-23 в разделе 7 наст. статьи).

738

В версиях, созданных авторами-мусульманами, нет, разумеется, “мотива” прежнего рождения.

739

Некоторые элементы иронии можно усмотреть, конечно, и в версии Сомадэвы, и в сюжетах из “Рассказов попугая”.

740

Так, у А.С. Пушкина (в “Руслане и Людмиле”, сказках, “Повестях Белкина”) современные исследователи находят “ироническую игру традиционными мотивами” {Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М., 1994. С. 70; ср.: Он же. Историческая поэтика новеллы. С. 257). Подобным же образом в произведениях Л. Тика “сюжет становится предметом игры” (Шпагин П.И. Ирония // КЛЭ. Т. 3. С. 180).

741

Ср. подобную амбивалентность “Рассказа об искусном шутнике”, рассмотренную выше.

742

Ср.: Serebriany S.D. An ironic version of a traditional plot in Vidyäpati’s Purusaparïlçsâ // Tender ironies. A tribute to Lothar Lutze I Ed. by Dilip Chitre and others. Delhi, 1994. P. 355-365.

743

И не только в индийской. Так, например, он занимает видное место и в традиционной словесности монгольских народов под именем Бигармиджид. См., напр.: Дамдинсурэн Д., Серебряный СД. “Обрамленные повести” в Индии и у монгольских народов // Литературные связи Монголии. М., 1981.

744

См. выше раздел 7.