Я помнила несколько иное, о чем и сочла своим долгом напомнить:
– Доктор Эньо говорил не о расе, речь шла об ауре. Но в одном вы, несомненно, правы – доктора не только знают пол, расу и ауру в случае наличия магического дара, но также, чаще всего, и ведут записи, как минимум сохраняя своеобразные статистические данные для себя.
И тут мистер Уоллан задумчиво сказал:
– Мисс Ваерти, а помните, покойный мистер Толлок, архивариус, обмолвился, что, помимо трех свах, архивами так же часто пользуются доктора Вестернадана?
Я… припомнила.
– Хм, – мистер Илнер побарабанил пальцами по столу, – лорд старший следователь Бастуа обмолвился о штатных врачах… Как он там сказал? Что-то вроде «мы предоставили доктору лучших штатных специалистов»?
И… сошлось.
3. Целитель, – написала я.
– Круг поиска сузился существенно, – заключил прочитавший, как и все, мою последнюю запись, мистер Оннер.
И я согласно кивнула.
Окинув взглядом записи, подвела итог:
– Тот, кто близок к полиции и правящим верхам, тот, кто имел доступ к статистике рождаемости, тот, кому, вероятно, доверял почивший архивариус мистер Толлок, тот, кому, вероятно, доверяли полицейские, ведь от того, кто лечит, ничего плохого не ждешь.
И это замечание, заставило содрогнуться уже меня.
Целитель!
Целитель-дракон! Работник полиции!
– О господи, как же я не хочу ехать обратно! – простонала, закрывая лицо ладонями.
Не хочу, но надо.
Нужно предупредить Давернетти! Необходимо. Ведь что бы ни произошло, для Зверя Давернетти все еще остается последней жертвой, а значит, чудовище под маской целителя может напасть на старшего следователя в любой момент! Для нападения сейчас самое лучшее время. Более того – в момент, когда полицейское управление считает потери, Зверь может добраться до заключенной в стенах тюрьмы Лауры Энсан и освободить ее!
– О боже! – Повторный стон получился куда отчаяннее, чем первый.
Дальнейшее было проделано на огромной скорости.