— Не в тот деревня привёл?
— Нет.
— Не того девушка?
— Нет.
Добрый дух тяжко вздохнул и протянул:
— Нужно был волки скормить?
— Нет, — воскликнул староста, побледнев.
— Так зачем звать? — развёл клешнями добрый дух. Он уже начинал жалеть, что показался на глаза людям. Великан-хозяин-друг строго-настрого запретил это делать.
— Поблагодарить, — выдавил староста и поставил перед ним корзинку. — Подношение принесли. Чтобы заплатить за спасение и попросить пшеницу.
— Пшеницу? — переспросил добрый дух.
— Ну, чтоб урожай был хороший.
Крабогном собирался отказаться, но его жадная натура требовала заглянуть в корзинку. Он откинул белый платок и аккуратно перебрал содержимое: яйца, бутылку молока, помидоры, малину и красные туфли на плоской подошве. Особенно его заинтересовала малина и молоко: первое очень любил Васька, а второе — Ося. Крабогном был натурой деятельной и непоседливой, поэтому, как бы он ни обожал своих подопечных, ему было са-а-а-а-амую малость лень тратить время на поиск молока и малины. Ведь у него было столько других дел, куда поважнее! Как же отказаться от слуг, которые бы кормили Васю и Осю и баловали бы их вкусняшками?
Деревенские с мольбой смотрели на Крабогнома. Тот задумчиво смотрел в ответ.
— Урожай пшеница? — протянул он.
— Да, — закивали деревенские, как болванчики.
— Договориться! — Крабогном деловито протянул клешню, которую осторожно пожал староста.
Лишь когда счастливые жители деревни ушли, Крабогном осознал, что ни черта не смыслит в земледелии и даже не знает, как выглядит пшеница. В другой ситуации он бы сбежал, забрав подношения, но сейчас он немного… остепенился. Теперь он отвечал за своих подопечных и ни в коем случае не мог их бросить. Поэтому Крабогном вздохнул, отнёс василиску малину, а осьминогу — молоко и перенёсся в центральную библиотеку Краснодара — изучать литературу о земледелии.
Острые водные шипы дрожали у моего лица, я чувствовал кожей исходящий от них холод. Я встретил взгляд человека, стоящего передо мной, спокойно поднял руку и отвёл один из шипов в сторону. Владимир — тренер с оценочных боёв — с нарочитым удивлением приподнял брови и усмехнулся.
— Вызывает уважение, — сказал он. — Ты даже не дёрнулся.
— После комы реакции всё ещё слишком замедленны, — я криво улыбнулся. — Разве Устав разрешает нападать на студентов?