Колесо страха

Голос Шарейн был безжалостен.

– Видишь, вон он сидит. Новый раб, странный раб, который спит с открытыми глазами.

– Но он… он не похож на раба, – снова запнулась служанка.

– Да нет же, – проговорила Шарейн мягко. – Что случилось с твоей памятью, девочка? Каковы признаки раба?

Черноволосая девушка не ответила, склонившись над головой своей госпожи.

– Цепь и отметины от кнута, – насмешливо произнесла Шарейн. – Это признаки раба. А у нового раба и того и другого в достатке.

И все же Кентон сносил насмешки молча, не шевелясь и на самом деле даже почти не слыша ее, лишь любуясь жадными глазами ее красотой.

– Ах, но мне снилось, что он пришел ко мне со сладкими словами, давая мне обещания, поселив надежду в моем сердце, – вздохнула Шарейн. – Я открыла свое сердце ему, Саталу, в том сне. Открыла его, не таясь! А он отплатил мне ложью… И его обещания ничего не значили… И он оказался слабаком… И мои девочки побили его. Теперь мне кажется, что этот слабак и лжец из моих снов сидит там, нося отметины от кнута на своей спине, и его слабые руки закованы в кандалы. Раб!

– Госпожа! О госпожа… – прошептала Саталу. Но Кентон хранил молчание, хотя теперь ее насмешки били в цель.

И вдруг она поднялась, проведя руками по своим блестящим локонам.

– Саталу, – проворковала она, – не кажется ли тебе, что мой вид разбудит даже раба? Что любой раб, особенно молодой и сильный, разорвет свои цепи ради меня?

Она повела бедрами и повернулась так, что ее тонкие одежды не скрывали линии груди и бедер. Она распустила сети волос и поглядела сквозь них алчущими глазами, прихорошилась, выставила вперед изящную ножку, обнажив ямочку на колене.

Кентон безрассудно вскинул голову, его кровь вскипела.

– Цепи порвутся, Шарейн! – вскричал он. – Я сломаю их, не бойся! И тогда…

– И тогда, – эхом откликнулась она, – я и мои девочки снова побьем тебя, как раньше! – Она рассмеялась и пошла прочь.

Кентон смотрел, как жрица уходит, и кровь стучала в его висках. Он видел, как она остановилась и прошептала что-то Саталу. Черноволосая девушка обернулась, сделав предостерегающий жест. Он закрыл глаза, уронил голову на руку и вскоре услышал шаги Захела, спускавшегося по ступенькам к нему. Раздался свисток.

Почему она предостерегла его, если в ее насмешке была правда?

Шарейн снова посмотрела на него со своей палубы.

С тех пор как она насмехалась над ним, стоя наверху, прошло время. Прошло время, но как измерить его по законам собственного, потерянного для него мира, Кентон не знал, попав в паутину безвременья, которая опутывала корабль.

Ночь за ночью он лежал на скамье, ожидая ее. Она оставалась в каюте, а если и нет, то держалась вне поля его зрения.