Память Вавилона

– Wonderful! Вы можете рассчитывать на мою всемерную помощь. Амбруаз, не принесешь ли ты то, что требует эта юная lady? Уолтер! Идем готовить лазарустат для наших новых компаньонов!

Офелия поневоле признала, что ждала более упорного сопротивления. Если Лазарус поверил ей на слово и не потребовал никаких гарантий, значит, он действительно такой наивный, каким кажется.

Едва они остались одни, Торн прислонился к спинке дивана, словно его длинный позвоночник больше ни секунды не мог удерживаться в вертикальном положении. Он поочередно разомкнул пальцы, сжимавшие трость, и Офелия заметила, что набалдашник отпечатался у него на ладони. Пытаясь разогнуть больную ногу, Торн переменился в лице.

– Вам нехорошо? – встревожилась Офелия.

– Я избавил вас от Генеалогистов не для того, чтобы вы вошли в сговор с Лазарусом.

– Он не похож на злодея. Он даже толком не знает, что мы на самом деле ищем у него в доме.

Однако после своих слов Офелия не почувствовала облегчения, на которое рассчитывала. В какой-то миг она почти поверила, что именно Лазарус испугал профессора Вольфа, miss Сайленс, Медиану и Бесстрашного. Но если он не имеет отношения к этим несчастьям, значит, источник угрозы по-прежнему неизвестен.

– Генеалогисты очень корыстолюбивы, их легко подкупить, – произнес Торн. – А Лазарус – идеалист, ставящий общественные интересы выше личных. Им не так-то просто манипулировать, как вам кажется.

– И все же он предоставил нам свой лазарустат. Не стоит меня недооценивать.

– Я всегда высоко ценил вас.

Офелия просто хотела пошутить, поэтому торжественная серьезность Торна, смотревшего на нее в упор, застала ее врасплох. Девушка залпом проглотила чай, на который до сих пор не обращала внимания. Остывшая жидкость помогла ей протолкнуть застрявший в горле ком. Неужели это заявление сделано всерьез? Сейчас, сидя на диване среди подушек, когда колено Торна касалось ее колена, она робела гораздо сильнее, чем в окружении роботов с их острыми стальными лезвиями.

Оторвав взгляд от чашки, она увидела, что Торн с нарочитым интересом разглядывает узоры на ковре. После того как они покинули Мемориал, между ними ощущалась некая недосказанность, природу которой она никак не могла определить.

– Вы недавно предупредили меня, что нам с вами надо поговорить.

– Да, – сухо подтвердил Торн. – Действительно, это необходимо.

– Хотелось бы узнать, о чем…

Но тут в гостиную со скрипом вкатилось кресло Амбруаза.

– Вот ваша сумка, miss. Мне очень жаль, что я избегал встреч с вами, – тихо проговорил юноша. – Я был убежден, что вы и есть Другой, и не знал, как себя вести, чтобы никому не навредить. Я… я надеюсь, мы останемся друзьями?

После всего, что было сказано в этом доме, Офелия была слишком взбудоражена, чтобы дать честный ответ. Да и время поджимало. Амбруаз заметил устремленный на него язвительный взгляд Торна и отъехал на другой конец гостиной.

Глубоко вздохнув, Офелия принялась распутывать завязки сумки. В ней лежали ее серое платьице, зимние ботинки, бутылка с газированной водой, заплесневелое печенье и почтовая открытка, подаренная крестным перед ее стремительным бегством с Анимы. И, наконец, она вынула детскую книжку в пурпурном переплете, на котором большими золотыми буквами было написано:

ХРОНИКА НОВОГО СВЕТА