Китайский маг растит свою мощь неспешно и упорно, так что средний китаец слабее русского магократа почти всегда. Но талантливый китайский маг способен при этом достичь мощи, аналогичной нашему сороковому рангу (в переводе на русскую систему Ветвей).
У нас же магов сорокового ранга всего трое на всю Сердце-Русь. И одним из них является ваш покорный слуга.
Китайцы при этом не используют жесткую систему ирландских инициаций, китайские инициации — постепенный и длительный процесс, основанный на внутренней алхимии.
Кроме китайского и русско-французского существует и огромное количество иных подходов к культивации.
У некоторых народов (например, у индонезийских магократов) вообще нет системы рангов, настолько постепенен и длителен рост их магической мощи.
Что касается тех народов, у которых есть инициации (а таких большинство), то инициации у них могут приобретать самые разнообразные формы.
Индийцы культивируют посредством молитв и медитаций, арабы — через ритуальные поединки и турниры, некоторые шаманы-магократы Новой Гвинеи — посредством утопления инициата и употребления ядов, инки используют систему, основанную на жертвоприношениях, а эскимосы — ритуальную охоту.
Я, разумеется, стою за русский подход, сложившийся и утвердившийся еще сотни лет назад, но впервые теоретически обоснованный именно мною, в этой книге.
Единственный действительно значимый недостаток нашей системы ирландских инициаций, связан, на мой взгляд, с недавним открытием так называемого Слизевика, субстанции потенциально…
<далее четыре страницы изъяты, уничтожены и запрещены к распространению Охранным Отделением>
Владимир Соловьев, русский философ
«Liber Magocratiae», том II
Я разглядывал в свете луны трикоин, отданный мне Чудовищем. В отличие от короны, которую я, называя вещи своими именам, просто спёр у мертвеца, трикоин сиамские близнецы мне подарили, за секунду до того, как умереть.
Зачем Александр-Николай вручил мне этот предмет — пока что было непонятно.
В любом случае, сейчас надо было переждать еще пару минут, прежде чем двигаться дальше, потому что по парку носились обеспокоенные орды казаков. Так что я решил потратить время на изучение трикоина.
Он был похож на те трикоины, которыми нас потчевал Соловьёв на уроке магии. Деревянный кругляш, топливо для заклинаний магократа. Из объяснений Соловьёва я помнил, что один съеденный трикоин даёт возможность скастовать одно заклинание.
Впрочем, я свою норму по трикоинам сегодня уже исчерпал, по словам того же Соловьёва магократ второго ранга мог жрать не больше двух трикоинов в сутки. А если превысить норму — то недолго и сдохнуть.
Несмотря на это, мне захотелось немедленно захавать трикоин Чудовища. Но я подавил это желание, я, конечно, рисковый парень, но отнюдь не тупой.
Кроме того, я вообще не был уверен, что трикоин Чудовища предназначался для того, чтобы его жрать. Возможно, Александр-Николай дал мне его не для этого. А зачем тогда? А вот хрен его знает. Чудовище умерло и толком ничего объяснить не успело.
Трикоин, который я держал в руках, был больше трикоинов Соловьёва — причем и дешевых африканских, и благородных евразийских. Этот был по размеру с половину ладони.