— Ничего, — ответил я Шаманову, — Я теперь полноценный царь. Сам посуди. Рожа у меня сейчас Лжедмитрия, а корона — Императора, пусть и не удавшегося.
Шаманов хихикнул. Насколько я мог видеть, парк теперь опустел, казаки все сбежались в садик к Огневичам и своим товарищам, которые там в изобилии были раскиданы среди клумб. В нескольких окнах Лицея зажглись окна, суматоха перекинулась на здание.
Ну и плевать.
— Ты забрал у сынка-Огневича колпак? — спросил я Акалу.
— И не только колпак! — Шаманов извлёк из-под собственного мундира черный колпак-маску, а еще кусок ткани, аккуратно скатанный до размеров пачки сигарет.
Акалу развернул ткань, и я увидел, что это уже знакомый мне ритуальный балахон — черный, полностью скрывавший тело и украшенный цифрой «12» на спине и буквами
Именно в этом балахоне был Огневич, когда возглавлял прошлой ночью процессию масонов, пришедших убивать голландца.
— Масонское одеяние, — доложил Шаманов, — Интересно, зачем Огневич его потащил с собой?
— Он как раз направлялся на сборище ложи, когда мы его перехватили, — догадался я, — Поэтому и взял с собой это дерьмо. И, если я правильно всё понял, сегодняшнее сборище касается Корень-Зрищина. Я думаю, что сынки знати решили не терять времени даром и посвятить Корень-Зрищина в свою элитную ложу. В принципе, логично, Корень-Зрищин же теперь князь и сын самого канцлера.
— А мы что будем делать? — обеспокоенно спросил Шаманов.
— В смысле? — удивился я, — Ну, сам посуди, Огневич валяется без чувств, так что принять в ложу уже никого не сможет. А значит, я должен буду его заменить. Я отправлюсь сейчас к Корень-Зрищину и посвящу его в масоны, да так, что он надолго запомнит это посвящение, я уверен.
— А мне что делать?
— А ты, Акалу, иди и спрячь корону.
— Опять? — грустно вздохнул Акалу, — Мы же её только что откопали! И опять прятать?
— А что ты с ней собрался делать? — парировал я, — Час ночи на дворе, боюсь, что все скупщики краденых Императорских корон сейчас спят. Так что до утра мы её продать не сможем. А носить её я не намерен, хотя она мне и определенно идёт.
Ты, главное, никому на глаза не попадайся и не возвращайся в нашу комнату. Я уверен, что по Галерее уже рыщет Глубина, который тоже очень хочет эту корону. А Огневич-старший сейчас оклемается и будет обыскивать парк и Лицей. Так что осторожнее, Акалу, смотри в оба.
Я отдал корону Шаманову, а сам надел вместо неё черный колпак, прямо поверх маски Отрепьева, а еще накинул масонский балахон.
***
Из парка я вышел прямо через главные ворота.
Дело в том, что нужное мне сейчас историческое здание Лицея, пристроенное ко дворцу, располагалось уже за пределами парка, возле переулка, того самого, где я храбро защищал лавку голландца.
ebooksa