Во все Имперские. Том 4. Петербург

22
18
20
22
24
26
28
30

Я еще раз ударил Взвешина, но неожиданно осознал, что не нанес противнику никакого урона. Мой удар сейчас был, как у двухлетки. Вся кинетическая мощь куда-то улетучилась.

Ну конечно! Взвешины же управляют весом. Этот ублюдок просто сделал меня легким своим заклинанием, так что всю свою силу я потерял.

К счастью, именно в этот момент Аленка прострелила Взвешину ногу.

Князь заорал и осел на пол.

Ну, кастовать заклинания я могу и будучи легоньким. Я сосредоточился и коснулся плеча князя, скастовав на Взвешина вредоносное заклинание, впитанное мною у Здравурова.

В воздухе метнулись алые сполохи Здравуровской магии. Заклинание прошло, князь изменился в лице, тяжело выдохнул и схватился за сердце.

Учитывая, что он истекает кровью из простреленной ноги, боеспособность мой противник точно потерял.

Я повернулся к Царю, мое тело само рвалось защищать Царя, который был сейчас для моей очарованной тушки центром вселенной и смыслом жизни.

У Царя тем временем все было очень плохо. Малой уже поднялся на ноги, принцесса подходила к Царю с другой стороны.

Вдобавок к этому, Аленка еще и целилась Царю в голову из пистолета.

— Алена, нет! — заорал я крепостной, — Не в него! Стреляй в…

Царь давил меня своей магией, он явно хотел, чтобы я отдал Аленке приказ расстрелять Малого и принцессу.

Я и сам не знал, отдал бы я этот приказ, хватило бы мне воли противостоять влиянию Царя, когда речь зашла уже о жизни принцессы.

И узнать мне это так и не довелось, потому что в этот момент принцесса и Малой одновременно атаковали Царя своими золотыми аурами, сразу с двух сторон.

Царь завизжал, как ягненок, которого режут. Значит, местная магия на него все-таки действует, когда её много, и когда она достаточно мощная.

Внутри меня что-то резко дернулось.

Я физически ощутил, как мою волю вставили мне на место, как будто у меня вдруг заново выросло сердце. Или в данном случае даже скорее не сердце, а яйца.

Заклинание Царя развеялось.

Я тут же бросился на помощь принцессе и Малому.

Но Царь уже сбросил с себя плащ Малого, а потом, как конченый извращенец, продемонстрировал принцессе свой половой орган.