Библиотека

И в этот самый момент Каль, перевернув нож, ловко ткнул тупой рукоятью рыцарю между ребер. Если бы он ударил лезвием, то попал бы прямиком в сердце.

Тот нахмурился.

– Это было низко, Каль! Можно убить врага, спящего с оружием в руках, но…

Каль отстранился от него, отступил на шаг и почтительно поклонился.

– Сир! Поверьте, мне еще есть чему Вас научить. Смерть с оружием в руках – самое простое и предсказуемое, что может предложить нам Рок. Чаще всего нас убивают те люди, которым мы доверяем свою судьбу. И чаще всего они наносят смертельный удар неожиданно; во время дружеских – или любовных – объятий. Берегитесь, сир! Вы благородны, но простодушны. А у Жизни нет правил; есть лишь пути, и все они ведут в могилу. Единственное, о чем я неустанно прошу Господа – чтобы Ваш путь был как можно длиннее.

Рыцарь в задумчивости посмотрел на наставника.

– Если бы ты любил меня так, как говоришь, то попросил бы у Бога другое – чтобы мой путь был славным.

Налетевший порыв ветра развеял седые волосы Каля; казалось, даже послышался еле различимый шорох, словно качался сухой камыш. Мудрое лицо старика покрыла сеть глубоких морщин.

– Жизнь без Славы, Господин – это все-таки Жизнь. А Слава без Жизни – лишь пустой звук. Тяжесть позора – да не случится этого никогда! – не обременит Вашего Букефаля, а пустое седло переломит его спину в два счета.

Рыцарь нахмурился.

– Ты… Ты неправ, старик. Каждый должен проживать свою Жизнь сообразно своему титулу. Благородному кавалеру не пристал бесславный конец.

– К чему упражняться в риторике, мой Господин? Я всего лишь простой смерд. Люди благородного звания, подобные Вам, полагают, что смысл Жизни в ее конце, и тем самым грешат против Всевышнего, намеренно приближая кончину ради пары красивых слов. А что, если некому их будет произнести над Вашим охладелым телом? Что, если никто и не увидит, сколь славной была Ваша гибель?

Рыцарь испустил короткий смешок; несколько принужденный, как показалось Калю.

– А ты? Разве ты этого не увидишь? Разве ты не сложишь обо мне легенды и песни?

Гильом покачал головой.

– Нет, сир. Я умру раньше Вас. И – за Вас. Но, сдается мне, Создатель спросит: «Дурень Гильом, тупой, как плоская рыба камбала. Я привел тебя в этот мир, чтобы ты успел им насладиться. Так зачем же ты так спешил на встречу со Мной?».

– И что ты Ему ответишь?

Каль вздохнул.

– Еще мне сдается, сир, что Он этого не спросит. Потому что за грехи моей молодости попаду я прямиком в ад, где черти будут до скончания мира поджаривать меня на огромной сковородке. Но ведь, сир… Торопиться в гости к нечистому – еще глупее, не правда ли? Вот по всему и выходит, что нужно цепляться за Жизнь до последнего вздоха, даже если зубы твои забыли вкус мяса, вялый уд – влажный плен лядвия, отороченного золотыми порочными кудрями, глаза – великую бесконечность звездного неба, уши – сладчайшую музыку кифар, а ноздри…

Рыцарь шумно втянул в себя воздух.