Звёздный камень

«Это тебя не пугает?» – спросила Софи.

«Немного, – признал он. – Но я сегодня выяснил кое-что жутко важное. Ты знала, что у Финтана есть тайник – не тот, который я украл и отдал ему? Он остался со времен, когда Финтан был Старейшиной. Мне Алвар сказал. Он спросил, как я чувствую себя после инцидента в Фоксфайре, хотел убедиться, что у меня все в порядке с рассудком, вел себя как старший брат…»

«Ужасно», – перебила Софи.

«Знаю. Но я смог спросить, как разум Финтана не разрушился после того, что он сделал с Кенриком. Он сказал, что Финтан умеет стирать собственные воспоминания и что он хранит все ужасное, но важное, в тайнике, чтобы не пришлось с этим жить».

«Может, поэтому он не завербовал других телепатов? – спросила Софи. – Они ему не нужны».

«Может, не знаю. Но ты понимаешь, что это значит? Скорее всего, в его тайнике лежит все, что нам нужно знать о «Незримых».

«Только если мы сможем его открыть, – напомнила Софи. – К тому же текущих планов в нем нет. Как бы он над ними работал, ничего не помня?»

«Неважно, – сказал Киф. – Этот тайник – моя новая цель. Готов поспорить, он держит его рядом со вторым. И я придумаю, как украсть оба».

Глава 17

– Ты живой! – воскликнула Софи, когда Сандор помог протолкнуться через толпу к Дексу, стоящему рядом с высокой телохранительницей, Луиз, посреди фиолетового поля Фоксфайра. – Я уже начала волноваться.

В центре поля возвышалась сверкающая серебряная сцена, ожидающая прибытия Совета, который собирался что-то сообщить. Этим утром всем пришли свитки, в которых было указано явиться хотя бы одному представителю из всех семей.

– Прости, – пробормотал Декс. – Знаю, меня часто нет рядом.

– Часто? Да я тебя с экзаменов не видела! – Софи скользнула взглядом к разрушенной пирамиде, спрятанной под ярко-рыжим брезентом с печатью Фоксфайра.

Со взрыва, устроенного Кифом, прошла неделя, и помимо первого дня – когда Софи побывала у Прентиса и в убежище «Незримых» – вся неделя состояла из ничего, ничего и еще большего ничего. О Гетене Софи слышала только: «Мы ожидаем ответ Совета». А Алден с Деллой попросили Фитца с Бианой побыть в Эверглене, чтобы «провести время с семьей». Даже ночные разговоры с Кифом не принесли пользы. Он до сих пор пытался понять, прятал ли Финтан тайник там же, где Старейшины, – глубоко в бездне пустоты, доступ к которой имели только телекинетики и телепортеры. Если да, то Кифу нужно будет выяснить тайный голосовой код Финтана, и тогда он сможет украсть тайник так же, как украл его у Софи. Но пока что Финтан с Алваром не проронили ни слова.

Поэтому Софи всю неделю развлекала себя телепатическими разговорами с Силвени, проверяя, все ли у аликорнов в порядке, довольны ли они и хорошо ли прячутся. Силвени все еще была на первом триместре своей одиннадцатимесячной беременности и с радостью делилась деталями, которые Софи предпочла бы не знать, – например, утренней тошнотой.

Осторожно, спойлер: видимо, рвота аликорнов была такой же блестящей, как их навоз.

А еще в Силвени пробуждался материнский инстинкт: она то и дело брала с Софи обещание, что та позовет ее, если окажется в опасности. Забота Силвени радовала, но Софи бы никогда не подвергла опасности малыша, как бы Силвени ни уверяла, что она не такая хрупкая, как Софи боится.

Остальное время Софи тратила на то, чтобы как можно больше узнать о Алабестрин – но в библиотеке Грейди не нашлось ничего полезного. Единственная минимально интересная находка состояла в том, что Алабестрин была изолирована от остальных звезд, и ее белое сияние считалось «чистым», ведь другой свет его не касался.

Но «чистых» звезд было много. А в чистом свете не было ничего особенного – хотя, читая о нем, Софи вспомнила о зеркале под названием «Путеводная звезда». В Серебряной башне элитных курсов был Зал Озарения, полный уникальных зеркал, – каждое должно было помочь одаренным узнать о себе что-то новое.

Путеводная звезда отражала чистый свет, и Софи считала, что это хоть что-то, да значит. Но… зеркалу было несколько сотен лет.